– Ну и пусть, я попробую ее обмануть. А Вазимархайн, думаешь, зажилить попытается? – Девочка подняла бровь, копируя купца и охранника.

Но мужчину это не рассмешило, наоборот, он укоризненно покачал головой:

– Листик, не перенимай дурные привычки, вообще не перенимай никаких привычек, по которым тебя могут узнать.

– Ага, я от них сразу избавлюсь, как только мы уйдем из каравана…

– Твое «ага» – это тоже дурная привычка, по этому «ага» тебя вычислить…

– Усимт, когда надо, я так не говорю, так я только со своими, ты же меня не будешь вычислять, сразу узнаешь, разве нет?

Мужчина ничего не ответил, только ухмыльнулся. Листик так говорила со всеми. Некоторое время они молчали. Когда девочка допила чай, Усимт поинтересовался:

– Так как ты думаешь провести караван через горы? Это действительно тупиковое ущелье.

– Ага, потому я сюда и повернула, если бы я пошла по сквозному, эта снова устроила бы нам засаду.

– Она и устраивает, на выходе. Думает, мы уткнемся в тупик и пойдем обратно, – задумчиво произнес Усимт, заглядывая в пустую кружку. Подняв голову, он спросил у девочки: – Портал?

– Ага!

– Тебе надо разведать место выхода, а если ты полетишь, то эта, с хвостом, тебя увидит. Она ждет чего-то подобного, – покачал головой мужчина.

– Ага! Но я не полечу, так посмотрю, – улыбнулась девочка, – пойду купаться и посмотрю. Так хочется искупаться!

К ним подошел Вазимархайн и почтительно спросил у девочки:

– Госпожа, мы уже довольно далеко углубились в горы, но все еще идем по долине. Подниматься не начали, но нам же надо перевалить через хребет. Мы уже вплотную к нему подошли. Если подъем будет слишком крутой, то вромы могут не вытянуть. Может, вы знаете проход через другой, неизвестный перевал…

– Я знаю другой проход, и через перевал мы не пойдем. Я же обещала вам, что проведу через горы по безопасному пути, так что не волнуйтесь, уважаемый Вазимархайн, – как можно более вежливо ответила Листик, при этом всем своим видом показывая, что больше на эту тему говорить не намерена.

Девочка поднялась, отдала пустую кружку Усимту и пошла к речке, шумевшей за невысокими скалами. Ее не было довольно долгое время. Обеспокоенный Абудархайн поднялся со своего места, кивнул ближайшему охраннику, которым оказался Саман, и направился к реке.

На берегу лежала аккуратно сложенная одежда девочки, а ее самой нигде не было видно. Караванщик и охранник подошли ближе, и у Самана, который приблизился к воде первым, вырвался непроизвольный вскрик. С вытаращенными глазами и отвисшей челюстью молодой охранник, молча, так как был не в силах ничего сказать, показывал на воду. Подошедший караванщик тоже чуть не закричал: на дне речки, широко раскинув руки, лежала рыжая девочка. Видно, в холодной воде ноги ей свело судорогой, она упала и захлебнулась, а быстрое течение потащило ее на дно, где она и застряла между камнями. Хоть речка была неглубокая, но девочка, прижатая течением к камням, не смогла выбраться. Лионелла, несомненно, утонула, быстрое течение речки уже намело на ее тело мелкие камушки, значит, она так лежит уже довольно долго.

Караванщик схватился за сердце, гибель девочки сама по себе была очень прискорбна, но ведь это еще и потеря мага! Дальше путь в горы не знал никто, то есть придется возвращаться, а потом идти по пустыне. Без мага! Проще было последовать за госпожой Лионеллой и всем караваном тоже здесь утопиться! Абудархайн посмотрел на девочку, ее лицо было спокойно, видно, она перед смертью не мучилась. Широко раскрытые глаза смотрели на людей, будто их видели.

– Как же так?.. – дрожащим голосом произнес Саман.

Мертвая девочка, словно его услышала, открыла рот и показала язык! У охранника перехватило дыхание, а утопленница подняла руку и сделала козу.

– А-а-а! – завопил Саман и упал в речку.

Выскочившаяся из воды девочка поймала его и теперь держала мокрого охранника за шиворот. Она сильно встряхнула его и поставила на ноги, потом, уперев руки в бока, спросила:

– Кто же купается в одежде? Сначала раздеться надо!

– Мы… Мы не купаться, – попытался ответить караванщик. – Мы…

– Не купаться? Тогда зачем пришли? – удивилась девочка и, словно догадавшись, гневно закричала: – А-а-а! Подглядывать, да?! И не стыдно?!

Абудархайн покраснел, а Саман затрясся, то ли от купания в холодной воде, то ли от вида разгневанной утопленницы.

– Отвернитесь, я одеваться буду. – Ведьма сделала величественное движение рукой, словно королева, отпускающая своих подданных после окончания аудиенции.

Отворачиваясь, караванщик увидел, как по обнаженному телу девочки прошелся ветерок, высушивший ее и растрепавший рыжие волосы.