– Ты же мертв, Колдун, – осторожно произнес Стас.

– Жив, мертв… Какая здесь, под землей, разница? И какая разница для тех, кто бежит под землю из «Аида»?

Колдун часто говорил загадками. Даже тогда, когда был жив.

– Я поздоровался с тобой, Стас, но не услышал от тебя ответа, – негромко добавил он. – Впрочем, я не в обиде. Мне желать здоровья не обязательно. По понятным причинам. – Илья выразительно глянул на ДУК-камеру, которая не так давно стала еще и похоронной.

Ну да, конечно, желать здоровья покойнику – как-то оно м-м-м… запоздало, в общем.

Стас молча смотрел на призрака, выглядевшего сейчас поматериальнее некоторых живых. Шаманский наряд удивительно шел Колдуну.

«Так и надо было тебе с самого начала, – подумал Стас. – Не корчить из себя психолога, не прикрываться психотерапией и не поминать всуе всяких Фрейдов и Юнгов, а показать свою истинную суть. Или, может быть, это какой-то другой Илья-Колдун?»

– Так не надо было, Фрейда тебе в задницу, – очень спокойно и очень серьезно сказал Колдун.

Стас понял: не другой, тот же самый. И еще стала понятна одна вещь. Стас может не говорить, о чем думает, вслух, но мыслей своих скрыть он не сможет. Неудивительно. Колдун и при жизни-то видел людей насквозь, а уж теперь, после своей смерти…

– Будь я в таком виде, меня бы не поняли, не приняли и к моим словам бы не прислушивались, – сказал Илья. – Но сейчас мне можно быть тем, кто я есть.

– И давно ты такой? – Стас решил все же проговаривать свои вопросы и мысли вслух. Так беседовать было не то чтобы удобнее… Привычнее.

– Всегда.

– С детства, что ли?

Илья укоризненно покачал головой:

– У меня не было настоящего детства, Стас. Только иллюзорное. Оно есть в моей памяти, оно с моим приходом пришло в память других, но его никогда не было на самом деле. Я Двойник. Я просто появился, когда настало время и возникла необходимость. Я ведь говорил тебе о Двойниках.

– Говорил, – подтвердил Стас.

– Моя теория оказалась верна.

– И тебе известно, когда ты появился в «Аиде»?

– Теперь – да, известно. Когда камнегрызы сожрали сектор «Д» и я вышел из шлюза. В этот момент я уже всё знал об «Аиде» так, будто жил в нем с рождения. И «Аид» всё знал о моей жизни, которую я на самом деле там не проживал. Впрочем, о себе я тоже знал то, чего никогда не было в реальности, но что казалось таким реальным. Просто раньше мне трудно было отделить иллюзию от действительности, а теперь – легко. После смерти открывается много всего… нового.

«А кое-что открывается перед смертью», – подумал Стас. И спросил о главном:

– Скажи, что тебя так напугало, Колдун? Когда ты колдовал надо мной и смотрел внутрь меня.

«Чего ты испугался ТАК, что умер?»

Илья медленно и печально покачал головой.

«Не хочет отвечать», – понял Стас.

– Дело не в том, чего я хочу и чего не хочу. Дело в том, что не нужно искать ответы сразу на все вопросы, Стас. На некоторые вопросы ответов лучше не знать.

Стас почувствовал злость.

– Тогда зачем ты здесь?

– Помочь, когда нужна будет помощь. Подсказать, когда подсказка не навредит.

– Да? И долго ты мне собираешься помогать?

– Пока ты будешь принимать мою помощь. Пока не прогонишь.

– А зачем тебе вообще со мной возиться?

– А зачем я возился с тобой до сих пор?

– Ты возился? – удивился Стас.

По губам психолога скользнула мимолетная улыбка, совсем не похожая на ту широкую зубоскальную ухмылку, которая не сходила с его лица раньше.

– Кто общался с тобой, когда тебе не с кем было поговорить даже в своем секторе? Кто провел тебя в «офис» и на «крота»? Кто убедил Гришко в том, что ты полезен?

– Вообще-то не очень-то ты его и убедил, – заметил Стас.

– Очень. Если полковник не вышвырнул тебя до сих пор – значит, очень. Подсознательно он верит в это. Иначе ты бы уже отправился в ДУК-камеру.

– Да? Ну и какой тебе интерес меня опекать? Только об элементарной человеческой гуманности втирать, пожалуйста, не надо.

Колдун вздохнул:

– Не буду. Гуманность тут ни при чем. Считай, что у таких, как я, должны быть ученики. При жизни я обзавестись учеником не успел, – невеселая усмешка, изогнувшая губы мертвеца, на миг все же сделала его похожим на прежнего Илью. Но лишь на краткий миг: улыбка почти сразу же стерлась. Колдун посерьезнел. – Придется наверстывать после смерти.

– Ученик, значит? – хмыкнул Стас. – Будешь учить меня психологии?

– Это не мой профиль. Ты же знаешь.

– Тогда чему? Колдовать и шаманить?