Рука начала двигаться свободнее. Затем подключилась вторая рука.

Пространства, отвоеванного у могилы, становилось больше. Свет уцелевшего налобного фонарика вселял надежду.

«Бум-бум-бум!» – звал и подбадривал бубен Колдуна.

В конце концов земля сдалась и отпустила добычу. Стас откопал себя. Выполз из кучи, как червь из норы.

Колдун в своей шаманской одежде, с бубном в руках, стоял перед ним и смотрел бесстрастным взглядом. Противогаза на Илье не было. Мертвым противогазы ни к чему. После смерти, наверное, вообще живется легче, чем до.

Свет налобного фонаря уперся в лицо Ильи. Тот даже не прищурился. Мертвый синий свет отразился от глаз призрака и вернулся к окулярам противогаза.

Колдун молчал, и на этот раз первым заговорил Стас.

– Раз уж пришел, мог бы не стучать в бубен, а помочь откопаться, – попенял он.

– Не мог, – возразил Колдун. – Я лишь указываю направление и путь. Все остальное зависит от тебя.

Похоже, эту тему с ним развивать бесполезно. Стас перешел к другой:

– Что с Гришко и Кирей?

– Не знаю, – мотнул головой Колдун. – Я не могу быть одновременно в разных местах. Сейчас я здесь, с тобой.

– И это, кстати, очень странно, – признался Стас.

– Ты удивлен?

– Вообще-то да. Я думал, ты призрак «крота» и дальше подземной лодки не сунешься.

– Ты часть этой лодки, – Колдун пожал плечами, от чего наброшенная на него шаманская накидка дернулась как живая, – так что мешает мне быть рядом с тобой?

Ну, если так рассуждать, то, наверное, ничто не мешает.

Стас осмотрел завал, из-под которого только что выбрался. Завальчик, судя по всему, основательный. Или просто его ослабленные вне «крота» особыеспособности не позволяли просканировать эту плотную преграду насквозь. В общем, на ту сторону фиг пророешься. Даже если там будут бить в бубны десяток Колдунов.

Стас посветил в другую сторону. Луч уткнулся в другой завал – старый, тупиковый, который остановил их с Гришко и Кирей. Там он уже все осматривал.

Итак, получается, что в его распоряжении остался кусочек туннеля, перекрытый с обоих концов. Да, из могилы он выбрался. Но зачем? Чтобы сдохнуть в чуть более просторном склепе?

Колдун молча наблюдал за ним. Хорошенькая компания в последние часы перед смертью. И все же присутствие мертвеца удивительным образом успокаивало.

– Где мы? – спросил Стас. – Знаешь?

– Знаю, – ответил Илья. – Секретный объект. Пермские подземные убежища. Их строили после войны пленные немцы. Хотя… Ты вряд ли что-то знаешь о той войне.

Верно, о Последней Войне Стас знал гораздо больше, чем обо всех прочих войнах вместе взятых. Просто потому, что Последняя отразилась на его жизни, а остальные никак на нее не повлияли.

– Значит, все-таки Пермь? – задумчиво проговорил Стас. – Навигация «крота» не глючит.

– Ваша навигация работает нормально, – кивнул Колдун. – Просто есть места, где трудно ориентироваться и где отказывают приборы.

«Ну да, ад, например, такое место».

– Да, ад, – подтвердил Колдун невысказанную мысль Стаса.

Под луч фонаря попался белый червь с оторванным хвостом, пытающийся зарыться в землю. За червяком тянулся влажный слизистый след. Стас раздавил тварюшку безо всякой жалости.

– Кто это? – спросил он, с омерзением вытирая подошву о землю. – Что за опарыши?

– Всего лишь еще один вид, который приспособился к новым условиям жизни. Сам по себе червь ничего не значит. Неопасная мелюзга. Добыча. Мясо. Закуска на зубок. И два червяка тоже, и десять. И даже сто – всего лишь сытный обед для твари покрупнее. И тысяча – не очень большая проблема. Но если вместе собираются десятки тысяч таких червей, они сомнут массой и мутанта, и человека. Размажут, разотрут, переломают кости. Потом – сожрут. Пока нет крупного врага или крупной добычи, червячки живут порознь и питаются, кто чем может, потому что так проще выжить. Им подходит любая органика: падаль, корни, плесень, лишай, мох… Но когда возникает необходимость, они действуют сообща.

– Удивительно, что безмозглые твари могут действовать так слаженно, – заметил Стас.

– Не они первые не они последние. – Колдун то ли задумался о чем-то, то ли что-то вспомнил. – Муравьи, саранча, муранча…

– Что?

– Неважно. Сейчас мы говорим о червях.

– Ну да. Для меня они станут могильными…

Стас вздохнул. Разговорчики у них, однако. Очень жизнеутверждающие такие.

– Эти не станут.

Хотелось бы верить. Только почему-то не получается.

Стас снова посветил фонарем на один завал, на другой. Скверно, очень скверно. А что, если «опарыши» очухаются, прогрызутся сквозь завалы и соорудят свою «колбасу» прямо здесь?