– Где Сикорский? – спросил Шнобель, подходя к главарю.

Тот сплюнул:

– В болоте сгинул.

Шнобель помрачнел.

– Второй уже… Прими его Зона.

Они с главарем легонько хлопнули друг друга ладонями один раз и, перевернув руки, второй, словно совершая какой-то свой ритуал. После чего нас погнали сквозь малинник к клубу.

– Эй, качок! – окликнул я главаря. – Чего вам от нас надо?

– Узнаешь, – хмуро отозвался он. – Кончай болтать.

– Какого хрена вы тащились через весь Любеч за собственным мешком с артефактами?

– Заткнись, а то ща по зубам получишь, – любезно отозвался он.

Я собрался еще раз спросить, уточнив, не возьмут ли они плату за охрану, которой они все это время занимались, но тут мы пришли. На пороге клубного домика стоял… чертов пожилой родственник собственной персоной. Дядя!

Вот уж кого я менее всего ожидал тут увидеть. Приперся! Чего только и потерял тут?

За спиной у нежданного гостя топтался мужик, больше всего напоминающий видом работягу с кирпичного завода, – морда у него и цветом, и размером была как кирпич.

– Вы их обыскали, Валерьян? – резко спросил Дядя.

– Ща сделаем. – Главарь дал знак Перцу и Боцману ввести нас внутрь.

Нас с Пригоршней втолкнули в домик, туда же во-шли Дядя, главарь с редким именем Валерьян, а также Шнобель и Крыса с Боцманом. Близнецы остались снаружи.

– Дверь закрой, Крафт, – распорядился Валерьян. – Боцман, свяжи их. Крыса, держи их на мушке.

Работяга с кирпичного завода, то есть Крафт, посторонился, пропуская всех, и захлопнул дверь. В клубе стало тесно.

Меня и Никиту развели по разным углам комнаты, чтобы мы не могли переговариваться. Крафт вернулся к занятию, от которого его, судя по всему, оторвало наше появление, – к потрошению моего вещмешка. Он тщательно перетряс каждую вещь, ощупал и чуть ли не обнюхал саму ткань, все лямки и ремни.

– Карты нет, – доложился он, бросая мешок поверх кучи барахла.

– Обыщите уже их, – велел Дядя и принялся ходить из угла в угол, заложив руки за спину. Валерьян дал знак Шнобелю.

– Извиняйте, парни, – сказал наемник и начал выворачивать наши карманы. Никита, когда Шнобель приблизился, плюнул в бывшего товарища.

– Ничего, дело терпит, – пробормотал Шнобель и утерся рукавом.

Когда он взялся за меня, я отвернулся. А он про-шептал:

– Сказали бы сразу дорогу этому больному, ничего бы и не было.

Стоя возле стола с облезлым полиролем, Валерьян постукивал по столешнице длинными пальцами.

– Ничего, – наконец доложил Шнобель.

– Ты уверен? – Дядя недовольно зыркнул на него, останавливаясь посреди помещения.

– Так точно. – Рома изобразил взятие под козырек. – Карты нет, других бумаг тоже.

– Может, зашита где? Прощупай одежду! – разорялся Дядя.

– Да что я, этот, что ли? – возмутился наконец Шнобель. – Сами щупайте!

– Ищи, а то ща как дам в зубы… – начал Валерьян, хмуря красивые черные брови.

– Да пусть вон Крыса щупает! За ним не за-ржавеет.

– Я те пощупаю, – окрысился маленький на-емник.

– Карты нет! – повысив голос, чтобы перекрыть их спор, сказал я. – Кончайте этот балаган и объясните, зачем вы нас взяли. Что вам нужно?

Дядя посмотрел на меня с плохо скрываемой ненавистью.

– В голове держишь?

– Самое надежное место, когда надо уберечь важную информацию, – заверил я его. – К тому же мы не первый раз ходим, запомнить дорогу не проблема. А вот вы какого хрена перлись за нами через всю Зону? За бабло свое испугались?

Дядя рассмеялся неприятным каркающим смехом, который оборвался так же внезапно, как и начался.

– Тупица! – бросил он. – Дальше собственного носа не видишь, а туда же, выводы делать. Кому нужны твои артефакты, когда речь идет о несоиз-меримо большем! Тебе не людей водить, а курей разводить.

– Эй, ты моего напарника не оскорбляй… – угрожающе надвинулся на него Пригоршня.

Он не успел договорить: к нему подскочил Крыса и, вскинув автомат, прикладом ударил Никиту в челюсть. Пригоршня отклонился, так что удар прошелся по касательной, – но Крыса немедленно пнул пленника в колено. Никита охнул, приседая.

– Хватит тебе, они нормальные парни. – Шнобель положил ладонь приятелю на плечо. Крыса гаденько усмехнулся и вновь навел на Пригоршню ствол. Я уставился на него и сказал громко, чтобы наемник услышал: