– А вот и «везувий». – Шнобель любовно протер контейнер рукавом и только после этого открыл. Киреев заморгал и склонился над открытым железным ящичком, почти не дыша.

– Так вот ты какой… – прошептал он зачарованно.

И особенно старательно вывел название артефакта в принесенном лаборантом гроссбухе.

Пришел Петр Александрович, толстенький бухгалтер. Поочередно обласкав взглядом всех находящихся в помещении, задержавшись на незнакомом ему Шнобеле, он положил на стол большой калькулятор. Работа закипела.

Спор Максименко с Веденеевым то утихал, то разгорался по-новой. Наконец сисадмин выбежал из комнаты – у него явно не заладилось. Киреев с Петром Александровичем проводили его тревожным взглядом. Перед выплатой требовалось согласовать список и сумму у директора, а Марков принимал бумаги на подпись только в печатном виде.

Я открывал и закрывал контейнеры с артефактами, а сам напряженно размышлял. Кто этот «свой человек» на базе? Может, попробовать надавить на него или как-то его нейтрализовать, чтобы сорвать план Дяди? Запереть где-нибудь? Но сначала нужно его вычислить. Пока что Шнобель не считал нужным раскрывать мне личность этого «своего». Как они будут встречаться, как обговаривать детали плана? Буду ли я при этом присутствовать, или Шнобель постарается от меня избавиться на это время? Если я не буду знать весь план, мне будет сложнее его сорвать, поэтому желательно все время держаться возле наемника. Однако даже если нам повезет и мы останемся на базе на ночь, нас оставят в Будке, никто не пустит посторонних на территорию.

Такого рода вопросы всплывали один за другим. Я покосился на Шнобеля, но наемник на удивление спокойно озирался, изучая обстановку. Может, «свой» – это кто-то из присутствующих? Я еще раз посмотрел на всех, кто находился в комнате. Киреев? Максименко? Бухгалтер? Нервный Веденеев? Кто может сотрудничать с Дядей? Каким образом они знакомы? Что Дядя пообещал кому-то из них, какова цена предательства?

Тощий Веденеев вбежал в дверь, потрясая паяльником.

– Сетка упала! Сервер лежит!

За его спиной маячил дежурный в черной форменной куртке.

– Что это значит? – часто моргая, спросил Киреев. – Мы успеем внести данные?

– Вы что, не понимаете?! – раздраженно отозвался Веденеев. Как и все сисадмины, он полагал, что окружающие обязаны разбираться в его предмете, а кто не разбирается, тот звания человека не достоин. – Данные лежат на сервере, а к серверу нет доступа! Ясно?

Киреев продолжал быстро моргать и ждать разъяснений. Положение спас Максименко:

– Полагаю, не успеем, Виталий Васильевич, уже половина седьмого. Надо переносить на завтра.

– Но я так ждал этот артефакт, у меня все приготовлено для опыта! – и завскладом вцепился в контейнер с «везувием». – Сделаем список в текстовом редакторе!

– Это можно, – покладисто согласился Максименко. – Сейчас я посмотрю…

Веденеев перехватил мышку, к которой потянулся лаборант.

– На этой машине нет текстового редактора.

– Что же делать? – нервные руки Киреева ощупывали и гладили контейнер.

– Отложим на утро, – опять предложил Максименко.

– Посторонние должны покинуть базу, – напомнил стоящий в дверях дежурный.

Шнобель, пожав плечами, потянул к себе контейнер с «везувием». Киреев крепче вцепился в другую ручку контейнера.

Петр Александрович, до этого равнодушно ожидающий, когда же ему начинать считать, вдруг оскорбился.

– Это что же, меня зря вызвали? Ну знаете! У меня дел хватает!

Киреев умоляюще взглянул на него:

– Петр Александрович, постойте! Я все устрою! – И Шнобелю: – Не убирайте! – И теперь мне: – Не уходите, я все устрою, Геннадий Маркович еще не ушел…

С явным трудом выпустив контейнер, очкарик рысью бросился вон.

– Ну знаете! – продолжал возмущаться бухгалтер. – Своих дел, что ли, мало?

– Подождите, Петр Александрович, Виталий Васильевич сейчас все устроит, – успокаивающе прогудел Максименко, не двигаясь, впрочем, со своего места перед компьютером; то ли человек он был такой флегматичный, то ли ему просто по барабану были эти разборки.

Но бухгалтер, брюзжа и брызгая слюной, ушел. Веденеев тоже покинул комнату, бормоча что-то свое. Максименко остался сидеть, бездумно водя по столу мышкой и иногда кликая в произвольных местах экрана, кажется, больше для того, чтобы производить какой-то звук, чем пытаясь что-то в компьютере сделать. Дежурный вошел в помещение и стал наблюдать за нами со Шнобелем, привалившись плечом к стене возле двери.

Я посмотрел на часы – уже без четверти семь. Прислушался, пытаясь уловить в кликах Максименко азбуку Морзе – но нет, слишком редко и беспорядочно он щелкал мышкой. Кто же человек Шнобеля? Уж не Киреев ли? Так рьяно побежал разбираться, глядишь, и выхлопочет разрешение…

Было почти без пяти, когда вернулся завскладом, красный и взволнованный.

– Директор разрешил им остаться до утра! – радостно-возбужденно сообщил он. И добавил, обращаясь к охраннику: – Можете идти, мы тут разберемся.