Где все так своевольно и не густо.

Теперь здесь ресторан, голландский клуб,

И только по краям — архитектура,

Но, расспросив, меня пускают вглубь,

Быть может, узнают, но как-то хмуро.

Эклектика! Но не согласен я,

Досада быть эклектикой не может,

Печаль отца, потемки осеня,

Карает сына, узнает и гложет.

 

 

* *

*

 

Пасмурно. Серый цвет.

Вянущий лист.

Садик переодет

В желтое, как артист.

 

День или два. Потом

Голых веток позор,

Под широким зонтом

Входит сам режиссер.

 

Здравствуй. А вот и я.

Кончено, не скули,

А в лоскутах шматья

Спрятаны все рубли.

 

Переоденься. Ложись

Вместе со мной на дно.

Смерть — это тоже жизнь.

Вобщем, всё заодно.

 

2012

 

 

 

Полуостров

 

Виктору Гофману

 

Полуостров, похожий на череп,

На расколотый грецкий орех,

Виночерпий в овечьем меху,

Ублажающий всех,

Ботанический короб на лаве,

Остывший вулкан,

Сохранивший в раскопах

Костяк, великан.

Шлем, источенный ржою,

Веницейский узорный доспех,

Под живою паршою

Вседоступный, открытый для всех,

Перерытая галька,

Кровяной сердолик,

Может, скифский рельеф,

Набегающий из Чертомлык,

И курортная прозелень,

Балюстрада, над морем балкон,

Перекошенный раструб,

Пластиночка на граммофон,

Голубая шашлычная

С бараниной и коньяком,

И раскачка привычная,

Бьющая в нос прямиком,

Полуночная музыка,

Растворившая синус волны,

Лукоморье, вместившее

Амфоры и стаканы,

Баттерфляй для дельфина,

Жалкой юности южный загар,

Упреждающий ястреба,

Припограничный радар.

Архилох, археолог,

Я, пишущий на черепах,

Черепки собирающий, ситом

Просеявший прах,

Добирающий горстку,

По макушку ушедший в раскоп,

Отыскавший могилу вождя,

Карадаг, Перекоп.

 

 

Виньковецкий