– Завязывай, – буркнул он. – У меня от твоих взглядов кусок встает поперек горла.

– Должна я как-то компенсировать долгое ожидание.

– Оно тебе на пользу, вот, борщ сварила.

– Есть еще котлеты, макароны и компот. Любишь компот?

– Такого счастья я, пожалуй, не выдержу, – усмехнулся он. – Вчера я полдня потратил на охранника.

– Зосимова? – заинтересовалась я.

– Он – бывший мент. Коллеги о нем отзываются двояко. С одной стороны, вроде неплохой опер, с другой – дрянь-человек. Уволили его полтора года назад с формулировкой: превышение должностных полномочий. В реальности это выглядело примерно так: во время допроса угрожал подозреваемому оружием и сломал ему челюсть. Большим грехом такое мало кто считает, я имею в виду бывших коллег, но у подозреваемого оказался проныра-адвокат и нашелся влиятельный родственник. В результате – конец карьеры. Его примерно наказали, в назидание другим, и он очутился на улице, с перспективой начинать жизнь заново. Жена ушла через три месяца, квартиру разменяли, оттого он теперь живет в общаге. С зарплатой охранника он оттуда вряд ли выберется. Машину тоже пришлось продать.

– Ты считаешь, он вполне подходит на роль киллера? – задумалась я. – С одной стороны, такому человеку организовать наблюдение за жертвами не проблема… и все остальное тоже. Но… он ведь все-таки полицейский. Допустим, с моралью у него не густо, но ведь он должен понимать, чем это кончится.

– Уверен, он хорошо взвесил свои шансы. Если бы мы случайно не встретили в доме Нины ее подругу, до сих пор плутали бы в потемках. Нам просто повезло. Тот самый случай, когда гениальный план летит к чертям. Я вовсе не утверждаю, что киллер – Зосимов, но он вполне может им быть.

Я согласно кивнула.

– Двое мужчин, с которыми жизнь обошлась, с их точки зрения, сурово. Один из них остро нуждается в деньгах, чтобы как-то эту жизнь наладить, а другой… другой мечтает отомстить. Вполне возможно, эту мысль Горелову охранник и подсказал. Или просто выпивали вдвоем, и она возникла сама собой. В общем, их стремления совпали. Но откуда деньги у Горелова? Дачу он продал за гроши. Предположим, жене он мог соврать, что дача ничего не стоит, но парень из автоколонны подтвердил: домик плохонький.

– Этим вопросом я был занят вторую половину дня, – кивнул Владан. – Очень хотелось взглянуть на купчую, оттого вспомнил про знакомого нотариуса. Хотя на удачу, если честно, особо не рассчитывал. Они ведь и без нотариуса могли обойтись.

– Нотариус, конечно, женщина. И ты пустил в ход свое мужское обаяние?

– Она женщина, чуть старше пятидесяти, и я обаял ее года три назад. Она решила купить квартиру сыну, но выбрала неподходящую строительную компанию. Собрав деньги, дом сдавать они не спешили, так что она могла оказаться в ситуации, когда ни денег, ни квартиры еще долго не увидишь. Она обратилась ко мне за помощью, я встретился с хозяином строительной компании и объяснил ему, что обманывать граждан нехорошо.

– И он вернул деньги? – усмехнулась я.

– Конечно. С тех пор она считает, что мне обязана. Я так не считал, но вчера решил воспользоваться ее хорошим ко мне расположением и обратился с просьбой узнать у коллег, не заключал ли кто из них интересующую меня сделку. Обзванивать никого не пришлось, нам повезло: сделку заключала она.

– Действительно, повезло, – кивнула я, наверное, Господь решил вознаградить нас за долгие мытарства. – И что сделка?

– Абсолютно ничего подозрительного. По-другому и быть не могло, она не из тех людей, кто станет рисковать своим добрым именем. Дом вместе с землей оценили в восемьдесят семь тысяч рублей. Домишко всего восемнадцать квадратных метров. Обычный садовый домик, и земли десять соток. Но кое-что настораживает: дом находится в деревне Завидово, всего в пяти километрах от города, с прошлого года это уже городской микрорайон.

– То есть земля там должна стоить немало? – начала я понимать, куда он клонит.

– Неизвестно, что там за участок и где расположен. Предлагаю взглянуть.

И мы отправились в Завидово. О том, что теперь это городской микрорайон, сообщал указатель при въезде в деревню. День выдался душным, солнце скрылось за облаками, ветровое стекло заляпано десятками насекомых, роившихся над придорожными канавами.

Деревушка была совсем крохотной, домов пятнадцать, не больше. На пригорке церковь. Неподалеку от нее мы оставили машину и отправились искать бывший дом Горелова. Это оказалось не так просто. В купчей значилась улица Новая, а та, по которой в настоящий момент блуждали мы, – Центральная, и других улиц по соседству не наблюдалось.

– Чепуха какая-то, – ворчала я. Владан не ответил, не обращая внимания на мое нытье. А я вдруг подумала, как давно не была за городом. Вздохнула полной грудью и беспричинно улыбнулась. Где-то совсем рядом залаяла собака, затянула свою монотонную трель цикада, заглушая остальные звуки. – Интересно, речка здесь есть? – полезла я к Владану с разговорами. – Неплохо бы искупаться до дождя.

Он посмотрел на меня с сожалением, точно намеревался спросить: «Чем у тебя голова занята?» А я упрямо думала о том, как было бы здорово лежать с ним рядом на берегу реки, ловить в траве кузнечиков, ни разу не вспомнив про убийства.

Мы прошли улицу до самого конца, так никого и не встретив. На крыльце крайнего дома лежала собака, Владан подошел к калитке, собака чуть приподняла голову, лениво тявкнула. В распахнутом настежь окне возникла женщина, отодвинув в сторону тюлевую занавеску, взглянула на нас, а Владан спросил:

– Простите, где здесь улица Новая?

Женщина ничего не ответила, занавеска вернулась на свое место, а мы с Владаном переглянулись, гадая, с чего вдруг такая немилость, но тут женщина появилась на крыльце.