– Он вроде дачу продал? – как бы между прочим спросил Владан.

– Давно уже, – ответил Михалыч. – Зимой, да, Коля?

– Да я что, помню? Интересно, так спроси Зосимова. Он у него дачу купил. Да не дача, домишко крохотный, был я там как-то, доски помогал перевозить.

– Зосимов у него дачу купил? – удивился Михалыч. – Кирюха, охранник? Почто она ему?

– Вот уж не знаю.

– Лучше б квартиру купил, живет в общаге, жаловался, что в сортир по очереди ходят.

– На квартиру деньги нужны, а даче красная цена сто тысяч рублей. Да и столько-то никто не даст.

Мужчины продолжали развивать эту тему, вроде бы забыв о нас, Михалыч нехотя вернулся к работе, а Владан опять спросил:

– Это не тот охранник, что на воротах дежурит?

– Точно. Его смена. И как он вас пропустил? Вот уж сволочной характер у человека.

– Потому что на тебя начальству настучал? – засмеялся Коля.

– Потому что дерьмо мужик. Командир хренов.

Владан кивнул мне, и мы направились к выходу. Уже садясь в машину, увидели, как к воротам автоколонны подъехал тягач. Учитывая, что они здесь не редкость, обращать на него особое внимание не стоило, но Владан расценил иначе.

– Что ты там высматриваешь? – спросила я.

– Охранник вышел поговорить с водилой.

– Что в этом особенного?

– Разговаривают слишком долго.

Сообразив, что он, скорее всего, имеет в виду, я выпорхнула из машины и уставилась в том же направлении. Видеть нас охранник не мог, джип надежно скрывали деревья, а вот мы за всем происходящим могли наблюдать в свое удовольствие. Впрочем, ничего особенного не происходило. Водитель тягача высунулся в открытое окно и внимательно выслушал охранника. Кивнул, охранник вернулся в свою будку, створки ворот медленно расползлись в стороны, и тягач въехал на территорию автоколонны.

– Думаешь, это наш Горелов? – спросила я.

– Надеюсь, скоро узнаем.

Мы сели в машину, Владан включил приемник, а я приготовилась к ожиданию. Прослушала программу «По заявкам наших радиослушателей» и вскоре после этого увидела, как через калитку вышли двое мужчин. Один высокий, худой, второй меньше ростом, с пивным брюшком, именно он сидел за рулем тягача и разговаривал с охранником. Мужчины кивнули друг другу на прощание и разошлись в разные стороны. Владан завел мотор, и мы тихим ходом отправились за Гореловым, я уже не сомневалась, что это был он. По крайней мере, двигался в направлении дома, где жил Илья. Мужчина собирался свернуть во двор, когда Владан, прибавив скорость, обогнал его и притормозил возле тротуара. Не спеша вышел из машины. Я последовала его примеру. Горелов, конечно, обратил на нас внимание, пошел медленнее, а потом и вовсе остановился.

– Вы – Горелов? – с улыбкой обратился к нему Владан, а я подумала, зря он так улыбается. По неведомой причине его физиономия приобрела зловещее выражение. Впрочем, может, именно такого эффекта он и добивался.

Горелов хмуро кивнул, сунул руки в карманы сильно поношенных брюк и молча ждал, когда мы подойдем ближе. Он разглядывал нас, а я его.

Лицо у мужика круглое, с курносым носом, я бы сказала, добродушное лицо, если б не взгляд. В нем не было ни беспокойства, ни растерянности, в нем было упорство. Твердая уверенность человека, который выбрал путь и намерен ему следовать. Он чем-то напоминал бегемота: внешне забавный зверь, но сердить его не стоило.

Горелов перевел взгляд на меня и спросил:

– Вы кто такие?

Надо полагать, мое присутствие ставило его в тупик. Мы и впрямь, наверное, выглядели странной парочкой, от которой непонятно чего ожидать.

– Слышал, вы дачу продаете? – добродушно произнес Марич.

Теперь Горелов смотрел на Владана, мне показалось, вопрос его немного успокоил, может, он и впрямь решил, что нас интересуют его хоромы. Если и так, то длилось облегчение недолго, он усмехнулся и спросил:

– От кого слышали?

– От соседей по даче.

– От кого конкретно? – И вновь подозрительность боролась в нем с надеждой, что в нашем появлении в его жизни нет ничего особенного.

– От Шестаковой, – ответил Владан, добавив в улыбку сахара. – Еще от Сухоруковой и Нины Собиновой.

Владан называл фамилии, и взгляд Горелова изменился, теперь в нем была ненависть, явная, ничем не прикрытая, да и не смог бы он ее скрыть, даже если б очень захотел. Оставалось лишь гадать, на кого она направлена, на женщин, чьи фамилии он слышал, или все-таки на Владана.

– Никого из них я не знаю, – отрезал Горелов. – Нет у меня таких соседей, и не было.

– Странно, а они вас прекрасно помнят.

– Чепуха. Либо перепутали с кем-нибудь, либо ты мне просто голову морочишь. Про дачу Михалыч сболтнул? Это вы сегодня обо мне выспрашивали?

– Мы, – кивнул Владан.

– Соврали про какой-то долг. Нет у меня долгов, ясно? Может, скажешь, что тебе от меня на самом деле нужно?

– На самом деле? Покаяние в грехах. Или чистосердечное признание. Как тебе удобней. Могу стать исповедником, а могу…