– Хоть ты и мудак конченый, я своих не оставляю. – Миша достал неведомо откуда очки и вернул себе на переносицу.

– Очень мило… – Я осмотрел свой свитер, залитый пивом и моей кровью. – Это очень, очень мило.

Подбежали охранники, но Миша просто махнул им рукой, и они утащили здоровяка к выходу. Пока я плелся к столику, он прошел к бару – значит, деньги у него все-таки были.

– У тебя все лицо разбито, – спокойно улыбнулась мне Любовь и зачем-то ладонью провела по моему лбу.

– Видела, как я его? – Она никак не среагировала.

Вернулся Миша и поставил на стол три полных пивных бокала.

– Ты слабый, – наклонился ко мне Миша, – таким, как ты, нужно держаться кого-то сильного. Еще раз предлагаю вступить в «Знамя», там ты почувствуешь опору. Да и нам от тебя, возможно, будет хоть какая-нибудь польза.

– Вступить во что-то, чем управляет тупой отмороженный фанатик? Я еще раз откажусь, спасибо.

– Как знаешь. – Миша пожал плечами и отпил пива.

Интересно, он просто не понял мои слова или принял их за комплимент?..

– На тебя страшно смотреть, пойдем домой, я тебя умою. – Любовь встала из-за стола и потянула меня за руку. – Да брось ты свое пиво!

Мне с неохотой пришлось поддаться – она просто за руку утянула меня из этого «сердечного» заведения, даже не дав попрощаться с Мишей…

– Ты похож на чучело, – смеется она, протирая мое лицо мокрым полотенцем.

Мы у нее, я по пояс голый сижу на краю ванной.

– Мне кажется, тебе нравится, когда я избитый?..

Улыбается.

– А знаешь, я ведь смог бы справиться, просто он напал внезапно, я не ожидал такой дикости.

Опять улыбается, наверное, не верит.

– Да, ты права, после драки кулаками не машут…

Чмокает меня в нос и смеется:

– Дурачок!

У меня вдруг сжимается сердце, будто его бросили в ведро с ледяной водой:

– Знаешь, ты должна от меня уйти… – Я пытаюсь собраться с мыслями.

Она проводит мокрой рукой по моим волосам, взъерошивая их.

– Вокруг меня происходят странные, даже жуткие вещи… Мне страшно, что каким-то эхом это может коснуться и тебя. Я этого просто не переживу.

Она наклоняется и крепко целует мои губы, я не закрываю глаза и, мне кажется, замечаю слезинку, застрявшую на ее реснице…

Был третий час ночи, когда Артур прошмыгнул к себе домой, – хоть он и был вдупель пьяный, старался не шуметь, чтобы не разбудить маму. Он включил свет в ванной комнате и встал перед зеркалом, чтобы рассмотреть свое разбитое лицо.

– Вот пидарасы! – Артур сплюнул кровь в раковину и пальцем потрогал два расшатанных зуба.

– Вы посмотрите на него – опять подрался, – очень громко запричитала появившаяся за его спиной женщина в ночной рубашке.

– Мама, иди спать, все в порядке.

– В каком таком порядке? – Женщина развела руками и хлопнула себя по бедрам. – Тебе уже почти тридцать лет, когда ты уже начнешь себя вести, как подобает в твоем возрасте?!

– Мне двадцать восемь, мама!

– Ах, двадцать восемь ему, бесстыднику!

– Мама, иди спать!

– Спать иди – нет, вы посмотрите, он еще и указывать будет! Как дала бы раз, чтобы всю дурь из тебя выбить!

– Иди спать, мама! – Артур перешел на крик.

– Родила урода. – Женщина расплакалась, но все же вышла из ванной. – Теперь расплачивайся всю жизнь!

Артур хмыкнул, еще раз взглянул на себя в зеркало и включил воду, чтобы сполоснуть лицо. Он набрал полные ладони воды и внезапно пошатнулся – яркая вспышка фиолета сверкнула у него перед глазами. Артур часто поморгал, протер глаза руками и в этот раз намочил лицо. Но вспышка повторилась еще раз, еще и еще. Ноги Артура подкосились, он рухнул на кафельный пол. «Мама», – хотел позвать он, но фиолет словно заполнил все его нутро, не позволяя продохнуть.

…В зеркале можно было заметить отражение казбеса, который стоял у приоткрытой двери ванной.

Егор неспешно шел сквозь вечерний сумрак. Он уже был достаточно далеко от дома, чтобы не волноваться о том, что друзья начнут его преследовать. Хоть в голове у него и был полный бардак, чувствовал он себя очень спокойно и умиротворенно, должно быть, все дело в таком теплом, уже почти по-настоящему летнем вечере.

Егор пытался разобраться в своих ощущениях – пытался понять, почему присутствие Миши сыграло роль катализатора его превращения, и почему пересечение взглядов с Любовью так внезапно остановило то, что до этого Егору самому остановить не удавалось? Увы, ответы на эти вопросы он найти не мог, так как еще слишком мало знал свою новую природу.