— Душа моя, — Тайсс подошел к ней. Петронилла стояла достаточно близко, и Лидия видела странный блеск в ее нечеловеческих глазах, застывший взгляд которых наводил на мысль, что вампирша обращается не к стоящему перед ней мужчине, но к кому-то далекому.

Словно муж, столкнувшийся с приступом гнева у любимой жены, Тайсс прикрыл плечи мадам остатками разорванного лифа:

— Вы сказали, что обожглись о лампу. Когда…

— Хотите сказать, что я вру? — она увернулась от его неловких суетливых прикосновений. — Собираетесь превратить меня в… в такую же тварь, как и тот последний мальчишка? Или та девчонка, с которой сошла кожа?

— Liebling, [27]нет, конечно же, нет. То были ошибки, ужасные ошибки! Но я вижу, что сыворотка порою вызывает у вас перевозбуждение…

— Не трогайте меня! — с этим криком она бросилась на него и ударила со всей силы.

Тайсс упал, как тряпичная кукла, и Петронилла тут же уселась сверху, прижимая его к полу.

Лидия услышала, как рвется рубаха; Тайсс вскрикнул «Нет!», и вампирша вонзила клыки ему в шею.

Симон как-то сказал ей, что в момент убийства весь остальной мир перестает существовать. Надеясь, что он не ошибся, Лидия скатилась с койки, подобрала подол мешковатой сорочки и побежала, на каждом шагу оступаясь и пошатываясь. Она боялась, что упадет, не успев выбраться из комнаты, останется лежать в часовне, и тогда мадам Эренберг найдет ее. Позади нее снова завопил Тайсс, и на этот раз в его крике не было ничего человеческого.

Симон, она не может бросить его здесь…

В следующее мгновение у себя в голове она услышала спокойный тихий голос Исидро: «Не будьте дурой, сударыня».

Впереди она увидела пролет каменной лестницы, крутой и без перил… Не упасть, главное, не упасть…

Откуда-то снизу сочился молочно-белый свет летних сумерек, и Лидия поползла туда, цепляясь за стену. Открытая дверь, пусть это будет открытая дверь…

Ведущая в выложенный камнем средний двор дверь в самом деле оказалась открытой, но арочный проем перекрывала решетка, тускло поблескивающая в закатном свете. За ней, на расстоянии в пятьдесят футов, виднелась обшивка передних ворот, выходящих на железнодорожные пути. Лидия потянула за посеребренные прутья, но замок не поддался.

Отмычки. В подушке. Надо спрятаться и подождать, пока вампирша уйдет…

Пол под ней просел и накренился, как во время землетрясения. Ей показалось, что весь монастырь раскачивается, как брошенная в бурное море крохотная коробочка. Лидия вцепилась в камни арочного проема, заставляя себя делать глубокие вдохи. Где-то здесь должен быть спуск в подземелье. Женя (или мадам Муханова?) говорила, что подземные кельи, склепы и проходы тянутся на многие мили…

Подождав, пока пройдет головокружение, она торопливо зашагала по коридору, стуча босыми пятками по камням пола. Хорошо еще, что сейчас лето, а не середина зимы…

Она потянулась к ручке ближайшей двери, но та внезапно открылась с другой стороны, и Лидия обнаружила, что стоит лицом к лицу с молодым Текселем.

— Миссис Эшер, — в голосе ученика не слышалось ни малейшего удивления. — Вы — именно та женщина, которую я ищу.

Она повернулась, надеясь убежать, но Таксель мертвой хваткой вцепился ей в руку.

25

Когда Лидия выпалила, что прямо сейчас мадам Эренберг, возможно, убивает доктора Тайсса, Тексель лишь заметил:

— Ну и замечательно. После убийства она на два-три часа становится спокойней.

— Значит, она все это время убивала?

Тексель посмотрел на нее так, словно она была до крайности наивным ребенком:

— Вы что, считаете меня таким же глупцом, как и Тайсс? Herr Gott!

Он заломил ей руку за спину, схватил за волосы и так протащил по расписанному многоцветными фресками коридору к длинной выбеленной комнате, которая служила доктору Тайссу лабораторией.

Лидия сразу же узнала стоявшее там оборудование, поскольку у себя в больнице пользовалась примерно таким же набором: фильтры, экстракционные воронки, длинные змеевики для перегонки, голубоватое пламя газовых горелок. Чуть дальше виднелась длинная полка с реагентами, рядом с ней — еще одна, заставленная аккуратно подписанными пузырьками с темной жидкостью. Еще в комнате был сейф, на котором Лидия заметила две ярко разукрашенные жестяные коробочки из-под конфет, вроде той, в которой, по словам Джейми, хранились отрезанные пальцы леди Ирэн. За сейфом, в отгороженной серебряной решеткой нише размерами чуть больше шкафа, стояло сооружение, которое психиатры называют «смирительным креслом»; по его бокам, помимо ремней, свисали цепи.

— Так несчастный доктор Тайсс не знал, для чего ей все это?

Тексель презрительно фыркнул:

— Если вас интересует, врала ли она ему с самого начала, то да, врала.

Он распахнул решетку с тускло поблескивавшими прутьями, затолкал Лидию в нишу и усадил на кресло. Она попыталась вывернуться, но Тексель схватил ее за горло, прижал к спинке и с внезапным проворством оказался сверху, коленями сжав ей бедра.

— Сидите спокойно, мадам, — произнес он, ухмыляясь ей в лицо. — Не думаю, что вы захотите со мной побороться — в такой-то одежде. А?