— Написала она, что ли?

— Я на переговорный бегала. Она говорит, стою в одном халатике, больше ничего нет и все смотрят. Пришлите, говорит, сколько можете.

— Сколько?

— Рублей триста нужно.

— Ладно, пятьсот пошлем. Только не реви, а то опять печень заболит. Сейчас, что ли, в сберкассу сбегать?

— Сходи, я бы завтра отправила. А я пока ужин приготовлю.

Виктор Степанович перед уходом заглянул в уборную, способом номер два — бутылка в бачке, стакан там же утоплен — выпил полстакана. И даже крякнул от удовольствия, так хорошо пошло. Он подумал, что этот пожар даже очень кстати подвернулся, а то Вера бы педелю дулась, а так все сразу наладилось. Правда, пятьсот рублей — это сумма, ну уж ладно, тетка все-таки.

— Я быстро! — крикнул он от двери. — Может, пельмешек сделаешь?

«Ну это он много хочет! — подумала Вера Васильевна. — Да и не из чего пельмени лепить, сегодня столько забот, что даже в магазин не сходила. Или у него фарш уже куплен?»

Только в кухню пошла посмотреть — звонок, Тонька.

— Все в порядке, — сказала она, — отдала. Летун тоже удивился, что письма нет.

— А когда он летит?

— Сегодня, наверное. Но он сказал, что на днях обратно будет, за один рейс все не возьмут. А тут напрямую лету на военном самолете всего два часа. Так что ты готовься.

— Письмо я завтра на дежурстве напишу, мне в ночь идти. А ты не знаешь, какой магнитофон купить?

— Вместе пойдем.

— Это хорошо бы. А то я как его потащу? Но я тебя вот еще что попросить хотела. Может, ты узнаешь в милиции, как они новый паспорт дают, если потеряешь? Я боюсь чего-то.

— А за границу ехать не боишься?

— Да тихо ты. Чего ты орешь?

— Ты мне еще креп-жоржет должна, — сказала Тоня, — за это письмо.

— Дам, не бойся.

— А за милицию что дашь?

— Какая ты ненасытная, право. Даром даже плюнуть не хочешь.

— А чего же ты сама не идешь?

— И за милицию дам. Не веришь, что ли?

— Верю. Но лучше бы сейчас.

Пришлось Вере Васильевне опять чемоданы доставать, иначе Тонька не отстанет. Креп-жоржет она сразу: забраковала — цвет не ее, ей голубое не идет, она черная.

— А чего у тебя еще есть? И мне бы туфельки какие-нибудь.

— А Галочке я что пошлю?

— Да смотри, у тебя две пары: одну ей, другую мне.

— А сама босиком поеду?

— Не жадничай. Вон у тебя всего сколько. И чего ты копишь? Давно бы уж на барахолку снесла.

— А ты красные туфли положи, синие возьми.

— Да не идет мне синее. Сколько тебе говорить. У меня синего и нет ничего.

— А может, Галочке синие тоже не нужны?

— Кто тебе, в конце концов, дороже? — рассердилась Тоня. — Я или та девчонка? Кто тебе все делает?

— Ты делаешь. Но туфли красные я тебе не дам. Бери синие, если хочешь.

Сумела Вера Васильевна на своем настоять. Этой охламонке дай волю, она оба чемодана, унесет. Гляди как все в одну минуту перерыла! А кто она ей? Если бы Антон Бельяминович не посоветовал, Вера Васильевна ей бы ничего не дала. А Галочка, можно сказать, дочка приемная и подарок индийский уже приготовила. О ком Вера Васильевна в первую очередь думать должна?

— Ладно, — сказала Тоня, заворачивая туфли в газету, — в милицию завтра схожу. А магнитофон ты сама купи, скажи, чтобы самый лучший дали. Я в этом тоже ничего не понимаю.

«Сгодятся ему и покупные, — подумала Вера Васильевна, вспомнив о пельменях, которые ей на днях принесла Ленка. — А то думает, если деньги дал, то все ему сразу и простилось. Сильно много хочет».

Утром Вера Васильевна сходила к врачу, закрыла больничный. А чего тянуть? Печень пока вроде не болит. Да и хватит разлеживаться, собираться нужно, дел столько. Потом зашла в «Восход». Магнитофоны оказались дорогие, а самый лучший стоил триста тридцать пять рублей. Вера Васильевна купила бы что-нибудь подешевле, но этот был портативный — как небольшой чемоданчик. Наверное, такой удобнее для научной работы, легче его носить и меньше места занимает. И до дома его легче донести.

Однако вместе с коробкой получилось все-таки тяжело, и она битый час ждала такси около «Восхода», пока маленький нерусский дед (она видела его до этого много раз, он на телеге развозил по городу холодильники) не остановил перед ней свой «экипаж». Ехать так, на телеге, у всех на виду было стыдно, и Вера Васильевна костерила про себя Тоньку за то, что та отказалась с ней пойти — а подарки берет! Но хорошо, что хоть в милицию пошла, там тоже процедура не из приятных. А сказать возчику адрес, чтобы отвез магнитофон, а самой идти пешком, Вера Васильевна побоялась, Кто его знает? Может, он цыган.