Юрка сполоснул лицо. С наслаждением набрал полную пригоршню ледяной воды. Кожа вспыхнула от соприкосновения с холодными струями, кровь бодрее побежала по организму.

Ерунда все. Прорвемся!

Спасать… А как ее спасешь? Разве от родной матери спрячешься? С родителями спорить тяжело. Как они скажут, так и будет. А если не будет - и правда прибьют.

–  Вы там утонули?
– постучала в дверь мама.

Юрка вышел в коридор. Глянул в сторону кухни. На столе дымились две тарелки горячего супа. Никого.

Сердце бабахнуло, кровь подкатила к горлу. Леонова! Комната! Телефон!

Юрка помчался к себе.

Кресло чуть покачивалось из стороны в сторону. В нем кто-то сидел. Не было только видно кто.

–  Леонова, ты чего?
– подошел к столу Юрка.

Трубки на тетрадях не было. Если Анька взяла свой телефон, почему она не вернулась в кухню?

Кресло качнулась сильнее, разворачиваясь.

Девочка улыбалась. Остренькие зубки нависали над тонкими синюшными губками.

–  Где Аня?
– скрипучим голосом спросила она.

Умереть от страха Юрка не успел.

–  Где Аня?
– на пороге комнаты появилась его мама.
– Зачем ты ее прогнал?

–  Я ее не прогонял. Она за телефоном пошла и куда-то делась!

Юрка оглянулся. Исчезновение Аньки - это еще ладно. Как он объяснит маме появление этой кикиморы черноволосой?

Кресло медленно разворачивалось к столу. В нем никто не сидел.

Тренькнул звонок входной двери.

–  Куда это ее носило?
– всплеснула руками мама, решив, что Леонова просто вышла.

Но за дверью была не Анька. Невысокая полная женщина с зачесанными вверх, скрученными в пучок волосами, с полной короткой шеей и непривычно глубоким для осени декольте. Черное длинное двубортное пальто, круглое бледное некрасивое лицо. И серьги. Массивные, тяжелые.

Она коротко взглянула на вытянутые лица обитателей квартиры.

–  Я, кажется, опоздала? Меня зовут Мари. Я мать Ани Леоновой.

Женщина бесцеремонно прошла к Юрке в комнату.

–  Где она?

Пулейкин прислонился к стене, чтобы не упасть. Это мама Андалузии?! А кто же тогда приходил в школу?! Что с ним? Может, у него с глазами что-то не то?

–  Разве вы ее мама?
– прошептал Юрка непочтительно.

Женщина презрительно скривилась, и Юрка узнал в чертах ее лица Аньку. Она так же умела ронять тяжелые взгляды, так же кривила губы в презрительной улыбке, так же смотрела.

–  А кто же был в школе?…

–  Слишком много глупых вопросов.
– Женщина наградила его очередным неприятным взглядом. В нем читалась всем известная народная мудрость - «не верь глазам своим».
– Так надо было!

Ему вспомнились тарелки с супом. Страшно захотелось есть. Тем более что руки он уже вымыл. Почему нельзя было просто прийти домой, поесть, телевизор посмотреть?

–  Я спрашиваю: куда она делась?

–  Вы про девочку?
– Юркина мама выглядела растерянной. Она не понимала, что происходит с ее сыном, почему он грубит незнакомому человеку. Что за люди сегодня к ним приходят?
– Она ушла. Даже есть не стала…

Леоновская мамаша улыбнулась:

–  А ведь она знала, что я приду, так?

Юрка продолжал изображать из себя партизана и молчал. Ему не нравилась мама номер два еще больше, чем ее предыдущий вариант. Где две, там может быть и три, а то и четыре. Хотя это был бы уже перебор. Неужели у Андалузии две матери и обе родные? Ведь не может же такого быть, чтобы один человек был так не похож сам на себя!

–  Умная какая… Всегда была умной.
– Леонова-старшая повернулась к Юркиной маме.
– Вы позволите? Вашего сына - на пару слов…

Мама решила сегодня больше ничему не удивляться. Она пожала плечами и ушла. В кухне что-то грохнуло. Не удивляться - это не значит соглашаться. Мама была не согласна.

–  Энн всегда была умной, кого угодно могла обмануть.
– Леонова-старшая села в то же кресло, где перед этим сидели обе девочки.
– Вас она тоже обманывает. Прикидывается несчастной. Хромает вовсю. Но ведь это вранье! Говорит, что всем помогает, а сама…

В кухне опять что-то грохнуло, и Леонова-старшая выразительно подняла брови.

–  Ее работа, - кивнула она на стенку, за которой была кухня.
– Все ваши неприятности - двойки, ушибы, болезни, беды ваших родителей… Ей нравится пробовать свою силу! Первым делом она, конечно же, начала гадать. Предсказывать судьбу. Вот только предсказания у нее все мрачные. Знаешь почему?

–  Почему?
– эхом отозвался Юрка и прикусил язык. Зачем он заговорил с этой странной женщиной? Может, самое время сбежать подальше?