— Теперь эта рукопись досталась «Ваверли», и вы в честь этого устраиваете вечеринку? Вы всегда так делаете? — спросила Эйвери, поднимаясь и ставя тарелку в посудомоечную машину.

— Обычно нет, но сегодня я полностью согласен с Анной. Нам просто необходимо собраться вместе и хорошенько повеселиться, ведь в последнее время мы очень часто мелькали в новостях, и далеко не всегда о нас там отзывались хорошо, — мрачно пояснил Маркус.

— Вас пытаются оклеветать?

— А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я тоже иногда общаюсь с миром и хорошо знаю репутацию «Ваверли». Ведь если бы я не доверяла вашей фирме, то ни за что не согласилась передать вам отцовскую коллекцию. Я читала новости, и мне показалось, что все эти нападки надуманны.

— Ты права, и именно поэтому мы должны показать, что вся та грязь, которой нас пытаются облить, не произвела на нас никакого впечатления.

— И когда мы должны туда прийти?

— Вечеринка начнется в восемь.

Эйвери взглянула на свои часики с бриллиантами:

— Так, значит, у нас еще есть достаточно времени?

— А ты думаешь о том же, о чем и я? — улыбнулся Маркус.

Эйвери неторопливо подошла к нему, взяла его руку, поднесла к губам и легонько пососала кончик его указательного пальца.

— А о чем ты думаешь?

Когда они добрались до места, по телу Эйвери все еще перекатывались волны наслаждения. Маркус явно пользовался успехом у своих коллег, а несколько одиноких дам так и ели его глазами.

У Эйвери уже голова закружилась от всех этих новых людей, так что, когда через пару часов Маркус извинился и пошел поговорить с только что появившимся парнем, Эйвери даже обрадовалась и юркнула в пустой альков. Как же она устала. Может, все дело в длительном перелете, или их послеобеденных упражнениях, или просто сказывается разница во времени между Лондоном и Нью-Йорком, но у нее было такое ощущение, что уже настала глубокая ночь. И если бы эта вечеринка не была так важна для Маркуса и его коллег, она уже давно бы откланялась и ушла спать.

Немного посидев в одиночестве, она отправилась на поиски официантов, надеясь, что закуски смогут придать ей немного сил.

— Должно быть, вы — Эйвери Каллен? Как хорошо, что Маркус пригласил вас сегодня. — Высокая блондинка вежливо пожала ей руку. Я Анна Ричардсон, генеральный директор аукциона «Ваверли». Маркус много мне о вас рассказывал.

— Думаю, он не забыл упомянуть, как непросто ему было уговорить меня расстаться с коллекцией Каллена? — улыбнулась Эйвери.

— Да, что-то такое он точно говорил. — Анна тепло посмотрела на нее. — Позволь сказать — мы все очень гордимся, что именно нам выпала честь представить коллекцию твоего отца. Его очень ценили в мире искусства и по достоинству уважали за безупречный вкус. Наверное, тебе его очень не хватает.

Эйвери почувствовала укол боли в груди, но уже далеко не такой болезненный, как раньше. Неужели это из-за любви к Маркусу ей уже не так сильно не хватает отца? А может, просто потому, что она наконец-то отпустила те материальные предметы, которыми пыталась привязать к себе Форреста Каллена?

— Да, не хватает, — просто признала Эйвери.

Анна легонько погладила Эйвери по руке, как бы пытаясь показать, что полностью разделяет ее горе, но Эйвери решила поскорее перевести разговор с этой грустной темы, так что начала поздравлять Анну.

— Да, рукопись Д.Б. Дунбара действительно очень важна для нас. Хотя и жаль, что «Последний ниндзя» навсегда останется его последней работой.

— Он же был учителем, ведь так? Наверное, именно поэтому он так хорошо знал, что нужно его читателям.

— Да, он преподавал в частной школе в Вашингтоне и очень хорошо умел преподнести читателям нужную книгу в нужное время. Ведь все они попали в список бестселлеров в «Нью-Йорк тайме».

— Да, он неплохо поработал, наверняка его семья была просто в отчаянии, когда он погиб.

— Возможно, но это не помешало его единственному наследнику, приходящемуся ему каким-то дальним родственником, уничтожить все его имущество.

— Но вам это только на руку.

— Да, все с нетерпением ждут аукциона, который состоится только в следующем месяце.

Они еще немного поговорили на более общие темы, а потом Анна извинилась и ушла. Даже не верится, что эта приветливая и дружелюбная женщина могла совершить хоть что-то из того, в чем ее обвиняют.

Но после этого разговора Эйвери почувствовала себя еще более уставшей. Она оглянулась, прикидывая, где бы она могла посидеть, пока ждет Маркуса, который все еще разговаривал с какими-то людьми. Но как только он заметил, как она озирается по сторонам, то сразу же оставил своих собеседников и пошел к ней.