– Что за группа?

– Ой, там название такое мудрёное, - он развернул листочек, немного поискал глазами и прочитал:

– “Фалько Перегринус”. Песня “Дорога моей жизни”. Автор слов и музыки - вокалист…

– Андрей Сокол, - Ника задушила в зародыше в который раз вспыхнувшее желание растеряться или смутиться.
– Это я придумала название группы. В переводе с латыни оно означает - сокол-сапсан, а вокалист - мой бывший парень.

– Тот самый, что называл тебя высокомерной?
– после небольшой паузы уточнил Вадим. При этом спокойный голос мало соответствовал огоньку, зародившемуся в голубых глазах.

– Андрей хороший человек. Красивый, очень талантливый, а я…

– Перестань хвалить своего бывшего!
– возмутился Вадим.
– Я обещал тебе не ревновать, но всему есть предел.

– Ну, знаешь!
– парировала Ника.
– Мой бывший всего лишь музыкант, пусть и талантливый, а от тебя без ума была королева красоты… Это мне надо ревновать!

– Я её не хвалил! И прямо сейчас намерен сделать так, чтобы ты отныне хвалила меня, только меня и никого кроме меня.

С этими словами он подхватил её на руки и, прижав к себе, направился в спальню. Именно в спальню, а не в детскую, где они раньше спали.

– Почему здесь? Это же комната твоей бабушки!

– Это моя комната, - Вадим принялся расстегивать её блузку.
– После отъезда бабушки я сделал здесь ремонт, купил новую мебель. Но раньше эта кровать казалась мне слишком большой и неуютной.

– А сейчас?

– Сейчас я понимаю - мне не хватало в ней тебя.

– Я здесь потеряюсь, - Ника помогла Вадиму избавиться от футболки.
– А тебе в самый раз, с твоим метр девяносто.

– Метр девяносто один, - поправил Вадим, стянув с неё джинсы, и его горячие ладони принялись путешествовать по всему её телу, распаляя так, что стало трудно дышать.
– Как говорил Макс Фрай, “мне дорог каждый мой сантиметр”.

– Ну и куда я лезу со своим метр шестьдесят?
– посетовала Ника, плавясь от его ласки.

– Пока никуда, - шепнул он, покрывая поцелуями лицо.
– Но очень скоро я покажу, куда следует залезть.

– По-моему, ты слишком сильно рассчитываешь на постель, - из последних сил поддразнила его Ника, не желая сразу сдаваться.
– Здесь ты, конечно, убедителен, но только в одном качестве.

– Я всё верно рассчитал, котёнок. В моём сложном многоступенчатом плане убеждения, построенном по всем правилам скрама и аджайла, постель является необходимым условием завершения каждой итерации, - он сел между её разведённых ног, пожирая Нику взглядом собственника.
– Кстати, я запланировал бесконечное множество итераций, - тёплые ладони ещё раз прошлись по всему телу, срывая с губ Ники беспомощный стон.

– Вот так, моя сладкая, - усмехнулся Вадим, опускаясь на неё.
– Стонать можно, даже нужно, а разговоры оставим на потом.

______________________

Пояснения от Флекса.

итерация - мы: программисты, менеджеры проектов, тестировщики и прочий околоайтишный люд, так называем одну фазу (или этап) любого повторяющегося процесса, будь то цикл в программе или многоэтапный процесс разработки этой программы. Является транскрипцией английского термина iteration.

скрам - транскрипция английского слова scrum, коим называется одна из модных нынче методологий управления проектами по разработке ПО. Описывать её можно долго и нудно, здесь же важно отметить то, что процесс разработки делится на итерации (см. выше), каждая из которых должна быть завершена вполне конкретным результатом, который можно проверить.

аджайл - и это тоже транскрипция. В английском варианте - agile. Так айтишники называют целую группу методологий разработки софта, от применения которых процесс разработки становится легче и гибче, а заказчик начинает чаще получать проду и становится более добрым. Скрам (см. выше) - один из подходов в рамках аджайла.

Глава 19

Зависимость… Это слово употребляется в негативном смысле. С ней сражаются, её стараются преодолеть. Ника, отдыхая в ласковых объятиях Вадима, понимала - она теперь тоже зависима. Но желания бороться нет никакого. Зачем? Да и с чем? Со сводящей с ума улыбкой? С крепкими ласковыми руками? Или с этим сказочно красивым телом?.. Она приподнялась на локте и не смогла отказать себе в радости погладить подтянутый живот, пробежаться пальцами по груди, провести пальцем по губам…

– Интересно, ты сама замечаешь, как часто меня разглядываешь и трогаешь?
– с хрипотцой в голосе спросил Вадим.
– Кстати, я ничего не имею против, но ещё чуть-чуть и ты рискуешь не выбраться из постели ещё несколько часов.

– Риск - дело благородное, - отшутилась Ника, но, тем не менее, убрала руку.
– И потом, у тебя весьма симпатичное тело, так что моё желание смотреть и трогать вполне объяснимо.

Вадим потянулся, словно кот, и недовольно прищурился:

– Между прочим, модные критики рассчитали, что моё тело максимально приближено к пропорциям золотого сечения. А ты говоришь “симпатичное”!

Ответом ему было урчание Никиного живота, очень невежливое и громкое. Причём живот Вадима согласился с её реакцией и присоединился. Ника захихикала, а Вадим, буркнув: “Значит, едем обедать”, подхватил её и увлёк в ванную.

– Да уж, скромность - не самая сильная твоя сторона, - пошутила Ника, прижавшись к нему под тёплыми струйками воды.

– Скажу больше, котёнок, - Вадим выключил душ и скользнул по её телу намыленной губкой.
– Насколько я понял, ты не большая любительница скромников, так что отныне это будет моей самой слабой стороной.