Категорически не желая тревожить родителей своими проблемами, Ника постаралась придать голосу самый беззаботный тон – что, кстати, было совсем просто, поскольку и тело, и душа в настоящий момент пели от пережитого вчера вечером восторга – и сообщила, что сейчас живет не дома. На мамино предположение где, ответила утвердительно: "Да, у молодого человека"; на второе – отрицательно: "Нет, ты его не знаешь"; на третье – расплывчато: "Может быть, заедем, но не знаю когда".

Благо мама выпытывать подробности по телефону не стала, только попросила иногда позванивать. На том и распрощались.

Ника, осознав, что заснуть у неё больше не получится, поплелась в ванную, а потом, взглянув на часы, отправилась готовить себе яичницу, поскольку было уже начало девятого, хотелось кушать, а Вадима всё не было.

Чтобы не заскучать по нему окончательно, она решила побродить по любимому форуму, но включив комп, приуныла – интернет отсутствовал. Чтобы понять, что Вадим не вернется, пока не заработает сеть, не нужно было много ума. Вздохнув, она открыла файл с рабочим материалом, заварила себе ароматного чая и, время от времени косясь на желтый треугольник с восклицательным знаком на иконке сети, приступила к правке.

Звук проворачивающегося в двери ключа обрадовал её даже сильнее, чем она ожидала. Ника пулей бросилась в коридор, мечтая запрыгнуть на Вадима и расцеловать, потому что... да вот потому! И всё тут.

Однако...

– Признаетесь, у Вас ведь не было в планах сбить меня с ног, это вышло случайно?

– Разве моё признание изменит факт, что мы с Вами на полу? – ответила Ника первое, что пришло на ум.

– Мне было бы приятно думать, что я не из тех руководителей, которых хотят завалить и задавить. И, если Вы с меня слезете, то сделаете большое одолжение, а то несколько не комфортно, знаете ли.

Ника обалдела настолько, что просьбу, высказанную вежливым, хотя слегка сдавленным голосом, осмысливала ещё секунд десять. И только после этого осторожно поднялась, а затем протянула руку, чтобы помочь встать распластанной на полу госпоже Косогоровой.

Как только к Нике вернулась способность соображать, её подсознание заверещало, разразившись такими выражениями, что Ника потеряла ещё пару секунд, задумавшись – откуда её второе я знает подобные премудрости. С сапожниками она вроде не общалась, да и с грузчиками сталкивалась не часто.

Нахмурившись, она оборвала противный голосок на фразе "Адова кочерыжка, какая же ты идиотка" и, собрав по сусекам всю свою смелость, посмотрела на Викторию. Та, положив изящный клатч на комод, взглянула на себя в зеркало, разгладила ладонями несуществующие складки на идеально сидящем брючном костюме цвета слоновой кости, отточенным движением поправила прическу и, наконец, обратила внимание на Нику, не скрывая ни интереса, ни легкой улыбки.

– Эээ... хотите чаю? – к сожалению, ничего другого Ника из себя выдавить не смогла.

Хотя, даже это было огромным успехом. Она опасалась, что под изучающим взглядом серых глаз своей начальницы не сможет вымолвить вообще ни одного слова.

– Было бы неплохо, – кивнула Виктория. – Мне бы сейчас не помешал кофе, но, зная сына, могу утверждать, что у него в доме не наберётся даже чайной ложки.

– Берите выше, – Ника тоже подумала, что сейчас кофе был бы кстати, это же огромный плюс в её пользу, но, увы. – Нет ни одной порошинки. Всё забываю спросить, почему он так его не любит.

– Никакой тайны, – охотно поддержала разговор Виктория, усаживаясь за стол на кухне. – В Штатах, в начале карьеры, Вадиму приходилось кофе пить постоянно, а там под этим словом подразумевается очень жидкая отвратительная бурда. В конце концов, он ему опротивел настолько, что последние пару лет Вадима перекашивает от одного только слова "кофе". Но дело даже не во вкусе, а...

– В том, что он не любит вспоминать о работе моделью, – закончила за неё Ника.

– Именно, – мама Вадима приняла из рук Ники чашку с чаем. – Я время от времени пытаюсь уговорить его вернуться, но он непреклонен. Даже от роли в кино отказался. А ведь его сама писательница в этой роли видела. Внешность персонажа – будто с него списана.

– Да уж, я именно так представляла младшего Боннера, когда читала, – улыбнулась Ника, усевшись напротив. – Жаль, что он отказался, но всегда остается надежда, что Вадим передумает. Он упоминал, что у него есть время.

Виктория одарила её ещё одним изучающим взглядом. Ника поежилась. Было ощущение, словно её поместили под микроскоп и разглядывают. Благо, ничем не тыкают, чтобы оценить рефлексы...

Косогорова отпила глоток чая и осторожно поставила чашку на стол.

– Предлагаю не терять время на расшаркивания, перейти на "ты" и поговорить нормально. Ты можешь мне здорово помочь. И чтобы расставить все точки, говорю сразу – я никогда не вмешивалась в личную жизнь сына. Так что можешь расслабиться. Безусловно, это не касается наших рабочих отношений. Никаких скидок на то, что ты встречаешься с Вадимом, не будет. И там мы все так же на "вы".