Один из бойцов достал из рюкзака котелок, зачерпнул в ближайшей луже воды и выплеснул ее Шурочке в лицо. У девушки на миг перехватило дыхание, но потом она встрепенулась и начала дышать нормально. А главное, перестала всхлипывать и заикаться.

— Теперь излагай, — приказал Лектор, отпустив ее волосы и вытерев руку о куртку. — Будет польза, останешься в живых. Даже честь твою девичью не тронем. Обещаю.

— Там, у границы зоны отчуждения, есть свалка! — затараторила Шурочка. — Там вертолеты, машины, броневики… много всего! Там радиация — мама дорогая! И никакие приборы… эти… металлоискатели не работают. Столько всякого железа вокруг! Иван Сергеевич говорил, что место надежнее сейфа! Я покажу!

— Теперь и сами найдем, — с усмешкой проронил боец с занятным прозвищем Кошмарик.

— Шурочка покажет, — спокойно возразил Лектор. — Долго бродить по радиоактивной свалке нам не резон. Чем быстрее уберемся с нее, тем лучше. Поняла мою мысль, Александра? Пока идем, вспоминай до мельчайших деталей, что еще говорил твой Иван Сергеевич, каким конкретно местом на свалке интересовался, отлучался ли ненадолго и в какую сторону. Понимаешь меня? Если не вспомнишь, зачет не получишь.

Лектор подбросил на ладони финку, затем лизнул окровавленное лезвие, сплюнул и подмигнул девушке. Шурочку заметно передернуло, и она опять судорожно кивнула.

— Я только… не знаю… — пробормотала она, снова бледнея. — У нас черный пакаль был, но его Иван Сергеевич в разлом уронил. А больше… кажется, не было пакалей.

— Растяпа твой Иван Сергеевич, — Лектор наигранно огорчился. — И себя подвел, и тебя. Если это был ваш единственный пакаль, тебе, повариха Шурочка, крышка… от кастрюли.

— Но ведь… я не виновата!

— Знаю, а что делать? — Лектор вздохнул и развел руками. — Жизнь бывает несправедлива. Может, еще какое-то место твой шеф упоминал?

— Нет. — Шурочка понуро свесила голову.

— Ну, будем надеяться, что и нет никакого другого места, да? — Лектор обнял Шурочку за плечи. — Не журись, милая. Двум смертям не бывать, но одной-то не миновать. Веди.

Он подтолкнул Шурочку и жестом приказал Кошмарику держать пленницу «на поводке». Всем остальным Лектор также жестом приказал двигаться за проводником. Сам он на минуту притормозил, открыл доисторический военный планшет и достал не менее древнюю карту местности.

— Я знаю, где свалка, — притормозив рядом с Лектором, сказал старший помощник главаря, боец по фамилии Дышлюк.

— И я знаю, — проронил Лектор, не отрывая взгляда от карты. — Следит кто-то за нами. Не верти головой, смотри в карту!

— Так, может… проверим. — Дышлюк для маскировки бессмысленно ткнул пальцем в карту.

— На ходу. Минут через десять возьмешь троих и незаметно уйдешь с тропы в сторону метров на двадцать. Там затаитесь и подождете.

— «Языков» брать?

— Бери. — Лектор закрыл планшет. — Морока с ними, конечно… но любая информация в этом проклятом местечке на вес золота. Постой еще секунду, я присмотрюсь повнимательнее. Смотри на меня. И спроси что-нибудь.

Дышлюк вытаращился на Лектора, и главарь присмотрелся к отражению в его зрачках, словно это были два «зеркала заднего вида».

— Что спросить?

— Что угодно. Не моргай! Какая погода завтра, где будем ночевать… не важно. Создавай видимость деловой беседы, тяни время.

— А где ты лекции читал?

— Лекции?

— Ну, ты же Лектор.

— Нашел что спросить! — Лектор принюхался.

— Ты сам сказал — что угодно. Вот я и спросил. Не хочешь, не говори.

— Скажу, но только тебе, Дышлюк. Последние семь лет я на особо строгом режиме находился. И, заметь, не постельном. Там и просвещал народ по части философии. И просвещал бы до конца своих дней, но вдруг начался всемирный бардак, и как-то так вышло, что отворились двери моей пожизненной темницы. Что уж там произошло, куда охрана подевалась… одному богу известно.

— Заливай, — Дышлюк скривился. — Сам, поди, всех и прирезал.

— Господь с тобой, Дышлюк! — Лектор фальшиво возмутился. — Мне и в голову не приходило «читать лекции» вертухаям.

— А пожизненное разве не за «лекции» схлопотал? — А до этого у меня сплошные студентки были. Девушки нежные, со взорами горящими… любо-дорого! — Лектор усмехнулся. — Вот как эта Шурочка. Отличницы подольше мои лекции слушали, а двоечницы сразу отчислялись за неуспеваемость. Кусками. Большой был у меня курс. Я сам со счету сбился, но прокурор сорок шесть эпизодов насчитал. Можешь моргать.

— Не в Ростове, случаем… преподавал? — Дышлюк невольно зажмурился и потом несколько раз моргнул.

— Нет. Там мой заочный аспирант преподавал. Надо признать, не без успеха. Но все равно до меня ему было далеко. Я ведь не просто так лекции читал, не бубнил скучным голосом. Студентки меня так заслушивались, что и пикнуть не могли, когда я их… отчислял. Короче, эстетика была в моих лекциях. Ораторское искусство высшей пробы… с иллюстрациями, вот что это было! А этот ростовский… мясник, да и только.