Одна команда зенитчиков начала было разворачивать ко мне счетверённые «Максимы», я опередил их, дав длинную очередь из ДШК. Щита у них не было, поэтому тяжёлые пули срезали всю команду. Бойцы, хоть и не одетые в форму, но обращающиеся с пулемётами слишком профессионально для гражданских, попадали на палубу, обильно поливая её кровью.

Я уронил свой доспех на палубу с металлическим грохотом. Сделал несколько шагов по инерции, отстрелил-таки крыльевой модуль. Тот пролетел по-над палубой, едва не снеся ещё одну зенитную команду. Они начали разворачивать ко мне спаренные ДШК, закрытые броневым щитом. Тот не был рассчитан на попадание из ШВАК'а, да ещё и с такого мизерного расстояния.

Снаряды легко прошили бронещит, разбили механизм пулемёта, уложили почти всю зенитную команду. Лишь один боец выкатился из-за зенитки, вскинул винтовку и открыл по мне огонь. Это живо напомнило мне Тамбовскую губернию, но теперь я просто не обратил на него внимания. «Коммунисту», в отличие от «Большевика» пули были не страшны.

— Идём на крайний заход, — раздался в наушниках голос пилота лёгкого меха. — Вы отлично справились с посадкой, дальше наша поддержка тебе уже не нужна.

— Вас понял, — ответил я, отводя доспех за искорёженную снарядами моей авиапушки надстройку, чтобы не попасть под атаку своих товарищей, да и зенитчики начали проявлять ко мне повышенный интерес.

Лёгкие мехи прошлись над палубой. Смертоносные косы пулемётных очередей и выстрелов авиапушек прошлись по ней. Разбили ещё одну установку с «Максимами» и основательно повредили последнюю с закрытыми щитом спаренными ДШК.

— Уходим, — сообщил мне пилот лёгкого меха — и пара небесных лихачей рванула прочь от транспорта на максимальной скорости.

Я вышел из-за разбитой зенитки, быстро направил свой доспех к последней установке. Она не разворачивалась в мою сторону и стволы спаренных ДШК не опускались, лёгкие мехи хорошо поработали над ней. Бойцы поспешили покинуть установку, и палить по мне не стали, со всех ног бросились к палубным надстройкам. Я двинул доспех следом за ними.

— Лёгкие мехи, — ещё в воздухе начал раздавать команды Ютаро, — займитесь эсминцами. Отряд, сосредотачиваемся на советском крейсере.

— Здесь «Цубамэ-12», — вышел на связь пилот, прикрывающей доспех Руднева, — идём от транспорта. Готовы прикрыть вас от русского меха.

— Принято, — ответил Ютаро. — Отряд, заходим на советский крейсер.

Решение было единственно верным в сложившейся обстановке. «Юбари» получил несколько повреждений, и потерял одно из орудий главного калибра, оставшись почти беззащитным против «Красного Кавказа». Пара эсминцев прикрывала его, но советский крейсер уверенно сокращал дистанцию, а сопровождающий его эсминец поддерживал его огнём четырёх орудий, отвлекая на себя один вражеский корабль из пары. «Гневный» получил попадание, но не ослабил огня. Противостоящий ему «Асанаги» понёс существенные потери среди экипажа, поэтому был вынужден снизить темп стрельбы.

— Идём от бортов, — командовал Ютаро. — Я, Марина-кун и Сатоми-кун — с левого. Готон-сан и Асахико-кун — с правого. Основная цель атаки — башни главного калибра.

— Здесь «Цубамэ-12», — снова вышел на связь пилот лёгкого меха. — Особую опасность представляют их зенитные орудия калибра тридцать три бу [11] . Даже ваши доспехи не выдержат больше одного попадания.

— Принято, — сказал Ютаро.

Он не стал говорить пилоту очевидных вещей. Вроде того, что даже зенитные орудия калибра тридцать три бу крейсер сейчас навёл на вражеские корабли, и развернуть их стволы для наведения на воздушные цели вряд ли успеют. Ютаро решил ответить подобной банальностью и передал пилоту:

— «Цубамэ-12», прикрывайте нас от лёгкого меха Советов.

— Принято, — раздалось в ответ, и юноше показалось, что тот усмехнулся при этом.

Запущенный катапультой с палубы крейсера лёгкий мех Советов рванул навстречу атакующим японцам. «Цубамэ» зашли на него чёткой парой, открыв огонь из пулемётов. Тот огрызнулся в ответ, но отвернул, уходя в сторону от атакующих доспехов отряда «Труппа».

Они обрушились на «Красный Кавказ» с обоих бортов, открыв ураганный огонь из авиапушек. Снаряды далеко не всегда пробивали броню орудийных башен, чаще оставляя в них глубокие вмятины.

— Марина-кун, — скомандовал Ютаро, — приземляйся на палубу. Выведи из строя катапульту.

— Хай! — ответила та, спрямляя угол атаки.

Остальные доспехи отвернули от крейсера и начали набирать высоту для захода на новую атаку.

Марина тем временем с помощью векторного двигателя аккуратно опустила свой доспех на палубу «Красного Кавказа». Короткими очередями из пулемёта разогнала почти всех матросов и офицеров, находившихся там, и направила доспех к палубным надстройкам. Вскинув руку с авиапушкой, Марина дала очередь по ближайшей орудийной башне. В броне появился десяток отверстий от снарядов, но, как будто, в насмешку над усилиями Марины, орудие, скрывающееся в башне, дало очередной залп, плюнув снарядом в «Юбари». А в сторону доспеха Марины матросы уже наводили одно из зенитных орудий.