Поскольку глобальные перетоки финансов, осуществляемые международными корпорациями, затрагивают финансовые, налоговые и другие интересы многих стран, естественно, что органы финансового, фискального и банковского надзора этих стран внимательно следят за тем, чтобы при осуществлении транснациональных финансовых транзакций международных корпораций соблюдались как национальные, так и международные требования и правила».

«Особое внимание при этом уделяется предотвращению легализации денежных средств, — продолжил Лебедев. — Используемый в мире термин «money laundering» «отмывание денежных средств»… к сожалению, в нашем законодательстве есть маленький порок. У нас в уголовном праве к слову «легализация» забыли прибавить прилагательное «незаконная», поэтому у многих правоприменителей иногда крыша едет. Объясню — если человек заключил договор, а потом идет и регистрирует право на недвижимость по этому договору, это и есть легализация. Но это ЗАКОННАЯ легализация, потому что именно такая форма предусмотрена законом. У нас некоторые товарищи между законной и незаконной легализацией разницы не видят!»

«Для любой международной корпорации подозрения властей в «money laundering» (то есть отмывании денег) превращаются в своего рода «черную метку» от всех участников элитарного финансового рынка, с ней немедленно прекращают любые коммерческие сделки, ее средства в банках фактически замораживаются, что в итоге приводит к непредсказуемым последствиям.

«Money laundering» — во всем мире в первую очередь воспринимается как отмывание преступных доходов, полученных от незаконной торговли оружием, от наркоторговли, проституции и иных так называемых «раковых опухолей».

Ведущие страны мира, входящие в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) (кстати, к сожалению, РФ не является членом ОЭСР) выработали специальные правила и рекомендации по противодействию «money laundering».

Для этих целей была создана специальная организация FATF (The Financial Action Task Force on Money Laundering) — Международная группа по противодействию отмыванию денежных средств — для оказания содействия многим странам в борьбе с этим злом, и действующая достаточно успешно. <…>

Вместе с тем, я как бывший банкир имею непосредственное представление о работе FATF и проблеме с «money laundering», в том числе для РФ, поскольку в 90-х годах был приглашен экспертами FATF и сотрудниками российских властей для различных консультаций и подготовки предложений по созданию российского законодательства по противодействию «отмыванию».

Безусловно, имея в этой сфере определенный опыт и знания, я их использовал при управлении «GML» с целью исключения возможных рисков для холдинга от всякого рода провокаций в области «money laundering».

Естественно, что рисками такого рода возможных провокаций нельзя было пренебречь, поэтому для исключения и минимизации таких рисков для «GML» была создана многоуровневая холдинговая структура, в которой каждый отдельный элемент (бизнес-единица) занимался строго определенной, прозрачной и понятной для банков и их финансовых контролеров деятельностью.

Поясню суду, что под этим подразумевается.

Например, «GML» — как материнская компания всего холдинга — занималась исключительно инвестиционной деятельностью только через 100-процентные дочерние компании, список которых приведен в т. 36 л. д. 18–31. Таким образом, единственным источником доходов «GML» как материнской компании, как правило, являлись дивиденды от 100-процентных дочерних компаний (или доходы в виде процентов по субординированным займам, предоставляемым «GML» этим же 100-процентным «дочкам»).

Никакие иные поступления на счета «GML» в банках зачисляться не могли. Кроме того, с банками, в качестве дополнительной защиты от возможных провокаций, был согласован специальный режим счета «GML», исключающий зачисление на счета «GML» любых денежных средств от третьих лиц, кроме 100-процентных дочерних компаний «GML». Такая мера исключала риски зачисления «сомнительных» денежных средств на счета «GML» от «подозрительных» фирм или лиц, которые могли использоваться для осуществления провокаций против «GML».

Ваша честь, может быть, вы смотрели фильмы или читали книги, как недобросовестные представители спецслужб занимаются различными манипуляциями, чтобы опорочить добропорядочных граждан или компании. Именно таким способом. От сомнительных третьих лиц на счета этих граждан или компаний зачисляются сомнительные (грязные) суммы. Относительно счетов «GML» это было исключено».

«Далее, например, «Yukos Universal Ltd.» — 100 % дочерняя компания «GML», директором которой также был я, являлась, в свою очередь, холдинговой структурой 2-го уровня, специализирующейся только на управлении и распоряжении контрольным пакетом акций «ЮКОСа» (в том числе через «Hulley Enterprises Ltd.»), и в своей бизнес-деятельности использовала аналогичные приемы «risk management».

Таким образом, на счета «Yukos Universal Ltd.» в банках могли зачисляться только доходы от продажи акций «ЮКОСа», а также дивиденды по акциям «ЮКОСа» или по акциям «Hulley Enterprises Ltd.». Аналогичным, как и в случае с «GML», образом с банками был также согласован специальный режим счета «Yukos Universal Ltd.», исключающий возможность зачисления денежных средств от третьих лиц по иного рода сделкам».

««Груп МЕНАТЕП» владеет 100 процентами компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед», которая в свою очередь владеет 100 процентами акций «Халлей Энтерпрайзис Лимитед», а вместе они владеют контрольным пакетом акций НК «ЮКОС». <…> на счета «ЮКОС Юниверсал Лимитед», «Халлей Энтерпрайзис Лимитед» из компании «ЮКОС» могли приходить только дивиденды. С международного рынка на счета «ЮКОС Юниверсал Лимитед», «Халлей Энтерпрайзис Лимитед» могли приходить только денежные средства от продажи принадлежащих им пакетов акций «ЮКОСа».