– Быть по-твоему. Жди меня за три дня и три ночи до свадьбы. Жди в своём тридевятом общежитии, в тридесятом окне на первом этаже. Так уж и быть. Украду.

Но до этого не дошло. Напрасно всю ночь ждала меня невеста. Ждала, волновалась, проклинала, плакала. Я не украл ее. Меня самого украли.

В тот вечер, когда я готовился к ночной операции Ы, прибежал запыхавшийся начальник цеха:

– Собирайся, Коля, едем!

– Куда?

– На завод. Горим, голуба, по всем статьям горим. Ничего не поделаешь!.. Конец квартала. Горит план, горит премия.

Мне не дали пикнуть. Начальник цеха почти вынес меня под руки на улицу и втолкнул в директорскую машину.

Три дня и три ночи вместе со всеми я спасал план. Трое суток горело моё заявление в загсе.

Когда я вернулся домой, невеста предъявила новый ультиматум: чтоб моей ноги не были в её общежитии.

Как ей докажешь, что на нашем заводе четырежды в году объявляют аврал? Как убедить, что даже кавказскую пленницу не смогли б украсть в конце квартала?

У каждого, к сожалению, есть зубы

Неделю тому назад, когда я возвращался с работы, двое хулиганов встретили меня в глухом переулке. Требовали денег на водку и выбили два зуба. Моих, конечно…

Хулиганов задержали, записали в милиции их адреса и, взяв подписки о невыезде, отпустили ночевать домой.

На второй день, возвращаясь от зубного врача, я нашёл на столе записку: мою жалобу о выбитых зубах будет рассматривать товарищеский суд по месту жительства нарушителей общественного порядка.

Я показал каждому члену суда огромную щербину, которая чернела у меня на месте передних зубов, и в нескольких словах рассказал, как было дело.

– Да-а, это Васькина работа… – заглянув мне в рот, глубокомысленно проговорил старейший член товарищеского суда. – Признайся, твоя?

– Моя, – нехотя буркнул Васька.

– Ай-я-яй! Как же у тебя рука поднялась на чужие зубы?! – сказал мой сосед справа и почему-то покраснел.

– Я больше не буду, – шмыгнул носом Васька. – Правда ж, мы больше не будем, Витька?

– Железно! Кровь из носа, не будем!

– У меня вопрос к потерпевшему, – поднялся из-за стола мой сосед слева. – Те ваши два зуба… Ну, что выбили Васька с Витькою… Они как у вас? Были совершенно здоровые? Никогда не болели?

– Позвольте, а какое это имеет значение?

– Гм… Большое! Здоровый зуб – это всё-таки здоровый зуб. Правильно я говорю, товарищи?

– Ну конечно же. Один из выбитых зубов у меня запломбирован…

– Вот видите!

– Что же, по-вашему, его имеет право выбить всякий хулиган?

– Я этого не сказал. У меня у самого две коронки на зубах. И всё же думаю, что из-за испорченного зуба не стоит портить себе нервы.

– Но у меня, кроме больного, здоровый зуб выбили!

– Правильно! Это если разделить на Ваську и Витьку – по ползуба на брата. Принимая во внимание положение, я предлагаю отпустить ребят с миром. Они ещё молоды, это их, так сказать, первые в жизни выбитые зубы… Критику они, по-моему, поняли правильно, зарубили себе на носу и намотали на ус…

– Зарубили, – сказал Васька.

– Железно! – подтвердил Витька.

– Вот видите! Кто за то, чтобы помиловать ребят на первый раз? Раз, два, три, четыре… Единогласно…

Когда я, вконец разочарованный, возвращался с товарищеского суда домой, меня догнал один из активнейших его членов.

– Ну, не сердитесь, – примирительно положил он руку на моё плечо. – Вы попробуйте посидеть в нашей шкуре… Сегодня мы станем на защиту ваших выбитых зубов, которых, кстати, уже не вернёшь, но где гарантия, что завтра тот же Васька или Витька не вздумает пересчитать и мне зубы? К сожалению, у каждого из нас есть зубы…

Я поблагодарил его за откровенность и направился в народный суд.

Там, говорит, хулиганам в зубы не заглядывают…

Диспут о воспитании

Гаечный ключ:

– Главное – это своевременно подкручивать гайки.

Рубанок:

– Нет. Главное – время от времени снимать стружку.

Методы

Мать обращается к маленькому сыну:

– Хотел бы ты иметь братика?

– Нет.

– Почему?

– У тебя фатальные методы воспитания детей.

Как раз пора

Сын говорит матери:

– У Марии Хоменко ума на двоих хватит!

– Вот и женись на ней.

Столько шума

Захотелось одной бабусе в Великий пост полакомиться домашней колбаской. Только откусила кусок, как за окном загремел гром. Отложила старушка колбасу, перекрестилась на икону и пожаловалась:

– Ой, Боже, столько шума из-за такого маленького кусочка!

Валентин Дуб
Гомо гомини

Я опаздывал на поезд. Пулей вылетел из дому с двумя чемоданами.

«Лови такси!» – подсказал мне благоразумный внутренний голос.