Говоров подал сигнал лёгким орудиям:

— Вторая батарея, шрапнельным, огонь!

Захлопали на том берегу белые разрывы шрапнельных снарядов, начинённых пулями. Уже никакие лютые начальники не могли остановить вражеских солдат, — офицеры сами помчались прочь от берега, от убийственно прицельного огня красных пушек.

Мортиры ещё раз прокатили огневой вал по окопам и блиндажам. И тогда пехота пошла в атаку. Бойцы легко взобрались по вскопанному снарядами снегу. Их встретил жиденький огонь последних отчаянных колчаковцев, тут же сметённых с дороги.

Наступление возобновилось.

В Красной Армии тогда не было техники. И людей, и грузы, и орудия, и провиант вытаскивали на себе лошади. Шагала вперёд пехота. Крепкие мохнатые и невысокие сибирские лошадки тянули пушки и повозки со снарядами. Командиры ехали верхом рядом со своими батареями.

Будилович, начальник артиллерии, подъехал на своей гнедой к серому коню Говорова, пошёл с ним стремя в стремя.

— В «снежную крепость» играл в детстве? — спросил Будилович.

— Ещё как! — улыбнулся Говоров, вспоминая.

…Елабуга представилась опрятным, очень милым с виду городком. Вспоминавшиеся люди тоже были милыми и приятными. Всплыли в памяти снежные крепости, которые возводили мальчишки. Устраивали войну и разрушали эти крепости с громадным удовольствием.

— Наступление у меня получалось всегда лучше, чем оборона, — сказал он. — Правда, долго играть не пришлось, две-три зимы. Потом, когда стал зарабатывать репетиторством, времени на «снежные крепости» и прочее баловство уже не оставалось.

— Вот и мне детство припомнилось, — произнёс Будилович.

— Детство не во всех своих сторонах прекрасно, — сказал Говоров. — Иногда взрослеть трудно. Взрослеть надо по-умному.

И этому человека надо учить: взрослеть умно.

— Где учителей наберёшь? — усмехнулся Будилович.

— За то, наверное, и воюем, и лихо всякое терпим, — вслух подумал Говоров, — чтобы не только хлеба и мануфактуры хватало человечеству, но и учителей тоже. Знаете, Василий Арсеньевич… Люблю я перед сном помечтать о будущем, — открылся он Будиловичу.

— О своём?

— О своём мечтать опасаюсь, — засмеялся Говоров. — Вот о всеобщем — пожалуйста. Его я детально продумываю, будто роман в голове сочиняю. Представляются мне разумно устроенные времена. Рождается человек, и ему в метрику вписывают: мамаша такая-то, папаша такой-то. Учитель — такой-то. До самой зрелости этот учитель при нём. Учит правильно ходить, говорить, дышать, кушать, правильно относиться к людям, зверям, вещам, природе. Следит за его чтением и физическим развитием. Помогает решить мучительные вопросы жизни… Откуда же при таком устройстве взяться злобе, жадности, воровству, зависти, убийству и другой пакости? О такой России мечтаю. За неё воюю. Пусть самая жестокая война будет у мальчишек — в «снежную крепость».

— Храни свою мечту, Леонид, — сказал Будилович. — Не предай в тяжкий день жизни, не забудь в самом кровавом бою. Только большая мечта о всеобщем мире и оправдывает наше солдатское дело. Кто любит войну, тот не солдат, а разбойник. Солдаты любят мир.

И Будилович поскакал вперёд, догонять второй дивизион.

К осени 1920 года 51-я дивизия воевала на юге, влилась в состав южного фронта, которым командовал Михаил Васильевич Фрунзе. Война в России приближалась к концу. Разбили уже и Колчака, и генерала Деникина. Переброшенные с Кубани остатки деникинских войск и находившиеся в Крыму части генерала Слащева образовали так называемую Русскую армию под верховным командованием барона Врангеля, по происхождению немца. При штабе Русской армии сидели представители Англии, Франции и Италии — от них зависело всё снабжение. Торговцы, банкиры и прочие обладатели богатств в этих странах делали всё возможное, чтобы белые или победили, или уж чтобы война в России длилась нескончаемо. Они посылали Врангелю оружие, продовольствие и обмундирование. Непрерывным потоком поступали с Запада в расположение белых войск ружья, пушки, галеты, табак, аэропланы, ботинки, снаряды, мундиры и танки.

Танки появились во время первой мировой войны, их выдумали англичане. Русские солдаты танков пока что не видали. И вдруг они прибыли из-за моря! Врангелевские солдаты потели от страха и мелко крестились, когда мимо проползало гремучее, смердящее горелым керосином чудовище.

Получив двадцать четыре танка, Врангель заявил на совещании генералов:

— Теперь мы одолеем босую большевистскую банду, передавим её танками, опрокинем фронт, двинемся на север, захватим Москву, зазвоним во все колокола и восстановим нашу власть!

— М-да, — заметил толстый генерал Слащев. — Это ведь страшнее змея-горыныча! Чудовище из тифозного бреда! Ползёт на тебя железный сарай, утробно рыча, пускает грязный дым, да ещё плюётся пулями и снарядами! И кто такое выдержит..

И вот, решив, что никто такого не выдержит, Врангель приказал готовить танковую атаку на красный фронт.

Начальник 51-й дивизии, на чьём участке фронта Врангель готовил прорыв, предчувствовал это наступление. Он собрал своих командиров на военный совет.