Как потом выяснилось, задание провалил возглавивший разведгруппу молодой и необстрелянный старлей, которого прислали из штаба округа, сын какой-то важной шишки, приехавший за званиями и орденами.

Ему нужен был всего лишь один разведпоиск, чтобы потом вернуться на Большую землю и расписывать свои «подвиги» перед штабными и штафирками. Не получилось. Из-за его неопытности и повышенного самомнения разведгруппа попала в засаду, и он был убит одним из первых. А Сашок — Заруба — последним. Он прикрывал отход. Потом Чернавина наградили орденом (посмертно), потому что он буквально завалил трупами бандитов русло пересохшего ручья, по которому уходили десантники.

— Это… вы? — Голос Марии был хриплым и очень тихим.

— Да. Он служил в моем отделении.

Мы сфотографировались на перроне вокзала, где нас ждал эшелон, — все живые, здоровые и веселые. Война казалась нам легкой прогулкой. Может, потому, что мы всю дорогу, не просыхая, квасили ханку, несмотря на грозные предупреждения командиров. Впрочем, и наши командиры не сильно от нас отставали. Уж они-то точно знали, что их ждет впереди, — почти все старшие офицеры прошли первую чеченскую кампанию, а некоторым «посчастливилось» повоевать и в Афгане.

— Как он погиб? — спросила Мария.

Ее лицо было бледным, а взгляд, казалось, прожигал меня до самого нутра.

— Разве вам не сообщили?

— В общих чертах. Я хочу знать все.

Все… Легко сказать… Я давно выбросил эту проклятую войну из головы, но она упрямо пыталась найти мельчайшую щелку, чтобы залезть в мозги и снова и снова бередить их страшными видениями. Как я могу рассказать этой девочке то, о чем боялся даже думать? И разве можно описать зверства ваххабитов и то, какими становились пай-мальчики, попав в эту кровавую мясорубку? В любом человеке спит первобытный зверь, и если его разбудить, то мало никому не покажется…

Я врал, правда не без вдохновения. Конечно же Сашок в моем рассказе выглядел героем, рыцарем без страха и упрека. Чтобы не поведать о том, как и что было на самом деле, я больше рассказывал про наш быт, о друзьях-товарищах, о последнем бое Сашки и о том, почему я не лег рядом с ее братом. Эта часть моего повествования выглядела как покаяние, но, похоже, Мария поняла, чем я терзаюсь, и сказала:

— Алексей, вы ни в чем не виноваты. Так получилось. От судьбы не уйдешь…

Да уж, судьба-судьбинушка… Умеешь ты подбрасывать загадки. Например, в лице Марии. Как могло так случиться, что именно сестра Зарубы оказалась в нужный момент в нужном месте и выступила в качестве моего ангела-хранителя?

Наверное, мое волнение передалось и амулету, который презентовал мне Пеха. Я почувствовал уже знакомое жжение в районе груди — там, где висел медальон. Опять?! Я невольно поморщился и слегка наклонился вперед — так, чтобы медальон не касался тела. Доставать его, чтобы он оказался поверх рубахи, было неудобно перед гостьей.

Однако она заметила мое телодвижение и нахмурилась. В одно мгновение в ней что-то изменилось. Мне вдруг показалось, будто Мария и впрямь сказочная Снежная королева, потому что от нее словно пахнуло морозом. Внезапно посуровевшие глаза девушки сначала проинспектировали — точнее, просканировали — мою голову, а затем ее взгляд опустился ниже, и я почувствовал, что медальон внезапно остыл. (Впрочем, он и не был горячим; это было, как я уже знал, всего лишь наваждение.)

— Почему вы так смотрите на меня? — спросил я удивленно.

— Нельзя совмещать несовместимое, — загадочно ответила девушка. — Это очень опасно.

— Пардон — не въехал… О чем речь?

— Аура вашей квартиры не приемлет тот оберег, который вы носите на груди.

Оба-на! Приехали. Она что, видит сквозь одежду? И при чем тут аура?

— Вы что, экстрасенс? — спросил я c подковыркой.

— Да, у меня есть некоторые способности… — спокойно ответила девушка. — Поэтому советую избавиться от оберега как можно скорее. Или вам нужно переехать на другую квартиру. Иначе в один прекрасный момент две разнонаправленные силы сойдутся в последней битве. И вы или сойдете с ума, или останетесь калекой на всю оставшуюся жизнь.

— Послушайте! — вскричал я рассерженно. — Что вы несете?! Аура… оберег… силы сойдутся в последней битве… и выйдет мне кирдык. Просто карманный Армагеддон какой-то. Это же чушь! Вы и впрямь во все это верите?

— Алексей, я действительно чувствую, что вас окружает зло, — мягко сказала Мария. — Оно везде, но оберег просто фонтанирует злобными флюидами. Понимаю, в это трудно поверить, но я желаю вам, боевому товарищу моего бедного брата, добра. Послушайте меня, пожалуйста. Это же так просто. Если для вас этот оберег очень дорог, снимите его и положите в какую-нибудь металлическую шкатулку. И сразу почувствуете, что вам стало гораздо легче.

— Ладно, сниму… потом, — буркнул я, чтобы не вдаваться в дальнейшую полемику. — А пока сварю кофе… как и обещал.

«Просто Мария» оказалась экстрасенсом! Час от часу не легче. В последнее время меня окружают сплошь колдуны, знахарки, сатанисты, Фредди Крюгеры, бандиты, а теперь еще и экстрасенсы. За что?!

Издав этот «крик души», я принялся колдовать над кухонной плитой, и вскоре кухню наполнил восхитительный запах кофе.

За окном опускались сумерки. Что ж, еще один день можно вычеркнуть из жизни. Вычеркнуть без сожалений — больно уж хлопотным он выдался. Впрочем, как знать, может, когда-нибудь я буду вспоминать его с благоговением и ностальгией…