— Одну минуту. Так и вертится на языке, Эд. Похоже на Рейл. Кейл? Крейл? Да нет же, черт… Фамилию я записала. А чертыхаюсь потому, что не могу ее вспомнить. Сейчас найду.

Я ждал, пока она рылась в сумочке, продолжая чертыхаться. Наконец выудила кошелек, а из него — сложенный листок. Развернула и гордо улыбнулась.

— Вот оно. Только имя и фамилия, без адреса. Клейтон Баннистер, — прочитала она. — Тебе это о чем-то говорит?

Человеческое уравнение выпало из рук, ударилось об пол и рассыпалось. Меня так и подмывало опуститься на четвереньки и начать собирать осколки. А до чего красиво все получалось. Баннистер и Армин хотели заполучить брифкейс, который прихватил Клей…

Облажался я по полной программе. Я рассказывал Мэдди о моих расчетах и наблюдал, как ее глаза вылезают из орбит. Двое подозреваемых слились в одного. Клей и Баннистер, две стороны одной чертовой медали.

— Тогда у кого же сейчас брифкейс? — пожелала знать Мэдди.

— Очень хороший вопрос, — ответил я. — Мы должны это выяснить. Приступим.

Я схватил пиджак и шляпу, и мы отбыли. Заперев дверь, я положил ключ под коврик для Коры. Затем мы вышли из дома.

Мэдди хотела, чтобы я накормил ее обедом, но мне удалось внушить ей, что времени на ресторан у нас нет. Поэтому мы завернули в закусочную, в которой круглолицый мужчина с кустистыми бровями принес нам два сэндвича с салями и две бутылки холодного голландского пива. Фартук, обтягивающий его пивной животик, сверкал белизной. Наверное, потому, что мужчина не вытирал об него грязные руки. И хотя по полу ползали тараканы, аппетит у нас не пропал. С сэндвичами мы расправились в считанные секунды, запили их пивом и вновь очутились на тротуаре.

— А теперь посажу тебя в такси и отправлю домой, — безапелляционно заявил я.

Но она и слышать об этом не хотела.

— Я еду с тобой. Моя помощь, Эд, может оказаться весьма кстати. А ты в таком состоянии, что тебя никуда нельзя отпускать одного. Ты, возможно, прекрасный детектив, но забываешь элементарные вещи.

— Например?

— Например, Клейтон Баннистер, — ответила она. — Господи, ты даже не заглянул в телефонный справочник, а ведь у тебя есть и имя, и фамилия.

— Его номера нет в справочнике.

— Ты уверен? Настолько уверен, что даже не хочешь и раскрыть справочник?

Спорить с Мэдди — все равно, что плавать в бассейне со ртутью. Перспективы нет никакой. Мы завернули в аптечный магазин, и я пролистал телефонные справочники Манхэттена и Бронкса, других не было. На Манхэттене проживал двадцать один Баннистер, в Бронксе — девять, с именем Клейтон — ни одного. Правда, один из Баннистеров значился, как К. Мэдди уже хотела позвонить ему, но я резонно указал, что этот К. проживает на Эссекс-стрит, а нужный нам человек не может иметь ничего общего с трущобами Ист-Сайда.

Поэтому Мэдди позвонила в «Телефонную справку», чтобы узнать, нет ли Клейтона Баннистера в Бруклине или Куинсе. Оператор изо всех сил старалась ей помочь. Она проверила не только Бруклин и Куинс, но даже Стейтен-Айленд.

Так что я выиграл битву, но проиграл войну: не смог избавиться от Мэдди. Она поехала со мной, помогать разыскивать Армина.

Аптечный магазин мы покинули через черный ход, на случай, если Баннистер установил за нами слежку. По проулку добрались до улицы, поймали такси, нырнули в кабину. Я чувствовал себя героем американских легенд: одной рукой обнимаешь женщину, другая сжимает рукоятку «беретты». Не хватало только фляжки с горячительным.

Я едва подавил безумное желание крикнуть: «Следуй за этим автомобилем»! И лишь потому, что никакого автомобиля перед нами не было. Поэтому пришлось назвать водителю адрес «Раскина».

Двенадцатиэтажный отель стоял на углу Восьмой авеню и 44-й улицы и помнил те времена, когда Вест-Сайд считался едва ли не самым престижным районом Манхэттена. Было это очень давно, а теперь Бродвей отдали на откуп зрелищам, а Восьмая авеню стала вотчиной проституток.

Вот «Раскин» и наблюдал глазницами окон, как ранним вечером в дверных арках распускаются бутоны-проститутки, сорняки, заполонившие когда-то цветущий сад. В холле стояли большие, удобные кресла, с высокого потолка свешивались люстры. Мы направились к регистрационной стойке, с каждым шагом все более уходя в прошлое.

Я наблюдал, как меняется выражение лица портье, мужчины средних лет. Мэдди и я не женаты — у нее нет кольца. И у нас нет багажа. Для адюльтера рановато, не так ли? И мы не похожи на проститутку и клиента.

Однако он остановился на последнем варианте, и тут мы его разочаровали. Я попросил соединить меня по внутреннему телефону с номером 1104. Он сразу погрустнел, указал на стоящий на стойке телефонный аппарат, а сам повернулся к коммутатору. Питер Армин снял трубку на первом же гудке.