Кто-то уже вышел на него, и это явно не пресс-секретарь и не кто-то из Довера — это человек сверху. Бриггс наверняка посовещался с Вашингтоном после того, как Марино слил информацию да еще поделился своими дикими домыслами прежде, чем я успела что-то сказать. Чего Марино не следовало делать, так это обсуждать кембриджский инцидент и меня заодно. Проболтавшись, он привел в действие тот механизм, о существовании которого и не догадывался. Да он о многом не догадывется. Марино не служил в армии. Не работал на федеральное правительство. Ничего не смыслит в международных делах. Его представление о бюрократии и интригах — это местное полицейское управление, то, что он сам характеризует одним словом — хрень. Он понятия не имеет о власти. Той власти, что способна повлиять на исход президентских выборов или развязать войну.

Бриггс не предложил бы послать самолет в Массачусетс, чтобы перевезти тело в Довер, если бы не получил указание из Министерства обороны, то есть из Пентагона. Решение было принято, причем без моего участия. Я так рассердилась на Марино, что, забравшись в фургон на парковке, даже не посмотрела на него.

— Расскажи мне об этом спутниковом радио, — обращаюсь я к Люси, потому что намерена добраться до сути, выяснить, что Бриггс знает или думает, что знает.

— «Сириус стилет», — отвечает с заднего сиденья Люси.

Я включаю печку, потому что Марино всегда жарко, когда остальные замерзают.

— По сути, обычное хранилище для файлов плюс источник питания. Работает, конечно, и как переносное ХМ-радио, оно так и задумывалось. Весь фокус в креативных наушниках. Не слишком изобретательно, но в техническом плане выполнено здорово.

— Они встроили пинхол-камеру и микрофон, — добавляет Марино, выезжая со стоянки. — Вот почему я и думаю, что этот парень был шпионом. Он же не мог не знать, что у него в наушниках встроенная система аудио— и видеозаписи.

— Может быть, и не знал. Может быть, это за ним кто-то шпионил, а он ни о чем не догадывался, — говорит мне Люси, и я чувствую, что они с Марино уже поспорили на этот счет. — Камера расположена в ободке, и заметить ее не так-то просто. А если и заметишь, то вовсе не обязательно догадаешься, что внутри — беспроводная камера размером меньше рисового зернышка, аудиотрансмиттер, который ничуть не больше, и сенсор движения, автоматически переключающийся в режим сна, если в течение девяноста секунд не регистрирует никакого движения. Парень гулял с микровеб-камерой, которая записывала все на жесткий диск радио и дополнительную восьмигиговую SD-карту. Знал ли он об этом — другими словами, смонтировал ли все это сам, — говорить рано. Да, Марино именно так и думает, но у меня такой уверенности нет.

— SD-карта идет в комплекте с радио или ее добавили уже потом? — спрашиваю я.

— Потом. Иначе говоря, существенно увеличили пространство памяти. Сбрасывались ли файлы периодически куда-то еще, например на домашний компьютер, — вот что интересно. Если мы их найдем, то, может быть, и узнаем, в чем тут дело.

Люси хочет сказать, что те видеоклипы, которые она просмотрела, ничего особенного нам не говорят. Она полагает — и небезосновательно, — что дома у нашего клиента есть компьютер, возможно, даже не один, но где он живет и кто он такой, ей пока определить не удалось.

— На жестком диске и SD-карте сохранилась лишь запись от 5 февраля, то есть прошлой пятницы, — продолжает Люси. — Значит ли это, что наблюдение только-только началось или что видеофайлы слишком большие и занимают много места на жестком диске? Скорее второе. Возможно, они скачиваются куда-то еще, а на жесткий диск и SD-карту идет новая запись. В таком случае мы имеем последнюю запись, но это вовсе не значит, что где-то нет других, более ранних.

— Тогда можно предположить, что видеоклипы перекачивались удаленно.

— Будь я шпионкой, так бы и делала, — говорит Люси. — Я бы входила в систему и скачивала что хотела.

— А как насчет просмотра в реальном времени? — спрашиваю я.

— Вполне возможно. Если шпионили за ним, то тот, кто вел слежку, мог подключиться к веб-камере и видеть все как есть.

— То есть наблюдать за ним?

— Такое объяснение представляется наиболее логичным. Или же собирать информацию, шпионить. Некоторые именно так и делают, когда подозревают, что их обманывают. В общем, вариантов много.

— Тогда нельзя исключать, что он непреднамеренно записал собственную смерть. — Мысль эта дает лучик надежды и в то же время глубоко меня трогает. — Я говорю «непреднамеренно», потому что мы не знаем, с чем имеем дело. Не знаем, например, умышленно ли он записал свою смерть и, следовательно, не совершил ли самоубийство. Я должна все учитывать.

— Никакой он не самоубийца, — подает голос Марино.

— На данный момент мы не можем ничего исключать, — повторяю я.

— Например, вариант с бомбистом-самоубийцей, — говорит Люси. — Как в Колумбайне и Форт-Худе. Может, он хотел совершить теракт в Нортон’с-Вудс, убить как можно больше людей, а потом покончить с собой, но что-то пошло не так, и у него не получилось.