Она ушла, оставив Рыжука вовсе не раздосадованным. Напротив он был восхищен и благодарен.

Восхищен – с восторгом ощутив это высшее из даримых женщиной искушений: так все выстроить с очередным козлом,чтобы он не только поверил, будто ему – единственному! – подарили самое бесценное – свой первый раз.Да проделав все так артистично и даже умело (что слабо возможно по первому разу, хотя и бывает), еще и вознесли, вселив представление, что исключительно он и только он оказался способен разбудить ее тайный талант…

А благодарен Тончайшей из Проказниц, как он тут же ее для себя обозначил, он остался за урок. И за то, что она призналась в своем плутовстве. Понятно, что это Рыжук отнес исключительно на счет своих личных достоинств: с кем попало она бы так не раскололась.

Такой бы урок сейчас Маленькой!.. Но она слишком спешила, ей было не до того:

– Я же сказала, я позвоню…

Худо-бедно, но из штопора с Сеней он как-то выкрутился, переведя машину в пике – или, наоборот, из пике в штопор – как там, у пилотов, правильно?

Но чувство растерянности осталось. Все, конечно, по Системе,но согрешила Малёк все же не вместе с ним,а отдельно.И не по его наводке, не по общему сговору, а самостоятельно. Наверное, раньше, случись это с кем-то из прежних подруг, его такое не очень бы задело. Но тогда он в себе был уверенно она спросила:

– Чего ты щемишься? Это ведь не твоя история, а моя.

Хотя никакой такой уж истории и не было. Он знал. Она и сама ему об этом сказала:

– Сени для меня больше нет.

Он обрадовался, но тут же принялся наставлять:

– Стоп. Ты не торопись. Мы говорили с тобой о породе. Нельзя накапливать в жизни проигрыши. Когда их слишком много, из этого не выпутывается никто.

Он все еще надиктовывал ей свое, полагая, что из-за Сени ей это особенно интересно и ловя себя на том, что цепляется за этот интерес.

– Никакой бескорыстной любви нет, – начал Рыжюкас, на что Маленькая тут же приготовилась скиснуть. Но он уверенно вывернул: – Человек по своей природе эгоистичен. И кого бы мы ни любили, мы любим все же для себя.

– Особенно вы.

– С мужиками тут вообще все ясно. Но и любая женщина эгоистична и гребет под себя, даже когда ей кажется, что она влюблена беззаветно… Но при этом – и здесь весь фокус – она может быть или глупа, или умна. И ее эгоизм бывает или глупым, или разумным…Так вот, – Рыжюкас торжественно закончил первый период, – только разумная эгоисткаи может быть счастлива.

Малёк оживилась. Ей как раз и хотелось быть счастливой. Правда, она никогда не думала, что для этого нужен еще и разум.

Но рецепт «по Рыжюкасу» оказался слишком уж прост.

Любить, оказывается, надо не для мужика,а для себя.То есть не беря, а отдавая.

Послушать Рыжюкаса, так и счастлива только та, которая научится получать свое– уже от того, что сама приноситмужику радость и наслаждение… Выходит, что если ты его ублажаешь, но не за что-то, а потому, что сама от этого балдеешь, вот тогда он никуда от тебя не денется.

– Между прочим… – Рыжюкас, как всегда, прибегнул к «доходчивому примеру», – лучше всех делают минет те женщины, которые умеют сами от этого кончать. Здесь в башке мужика и взрываются гранаты.

– И много у тебя таких было? – спросила Малёк недоверчиво.

– Готовых – всего несколько. А тех, с кем мы этому научились?.. Да все, кто поняли, какой это кайф, и захотели его постичь. Несколько простых приемов… Все по Павлову: звонок – рефлекс, звонок…

Но про приемы Маленькую на сей раз не заинтересовало. Давай дальше про счастье.

Рыжюкас продолжил про счастье.

– Смотри – говорил он, постепенно и сам распаляясь, – ты счастлива от того, что растворяешься в нем. Ты управляешь процессом, ведь весь свой кайф, ты самодостаточнополучаешь. А уж в придачу – и признательность, и отпуск на Канарах, и цветы, и кофе в постель…

– Вот почти готовая формула женского счастья, – уже совсем разойдясь, продолжал он, – она в том, чтобы стать самозабвенной рабой.И от этого получить наслаждение и радость…