— Помнишь замороженную боевую станцию на выходе из фарватера? Мы тогда ещё сильно удивились её наличию — совершенно непонятно было назначение автоматической станции именно в этом месте. Ведь не успеет расконсервироваться и выйти на боевой режим, если генаи прорвутся в фарватер.

Она ответила медленным опусканием и поднятием пушистых ресниц.

— Домашняя заготовка генерал–интригана.

Сюзанна заливисто расхохоталась такому меткому определению командующего:

— Ох, Пашенька, не любишь ты Довлатова!

— За что его любить? — удивился подполковник. — Чай не девица–красавица, а яркий представитель власть имущих нашей цивилизации, гребущий все, до чего дотягивается, под себя. Ничуть не лучше американских деятелей, из-за жадности которых в результате и была развязана эта война с генаями.

— Тогда зачем, по большому счёту, мы здесь пытаемся сделать все возможное, создавая суперов–модификантов — народ воинов — чтобы спасти нашу культуру? — задала закономерный вопрос девушка. Причём, было совершенно непонятно кому — Затонову или самой себе?

Павел не ответил. Поглаживал её роскошные светлые шелковистые волосы и молчал. Для себя он этот вопрос давным–давно решил.

— Ты считаешь, что народ Наташки будет лучше землян? — прервала затянувшуюся паузу Сюзанна.

— В определённой степени это зависит и от нас с тобой, — кивнул подполковник. — В любом случае они будут людьми — сделаны, так сказать, по нашему образу и подобию. Чуть умнее, сильнее физически, с широченным каналом ментосвязи — победить генаев, без всякого сомнения, они смогут — но все-таки « Homosapiens». А если учесть, что в далёком будущем они смогут элементарно поглотить нашу цивилизацию — ты сама говорила, что при любых связях между людьми и модификантами будет рождаться только улучшенная версия человека…

— Угу, только сначала нам необходимо найти парочку ментоснимков порядочных людей, — перебила его девушка.

— А мы с тобой разве непорядочные? — на автомате ответил Затонов и… мысленно схватился за голову. Сюзанна же теперь с него не слезет — потребует немедленно начать реализацию его идеи. Её отдых — в этом не было никакого сомнения — полетел ко всем чертям.

— Пашка, ты гений! — возликовала девушка. Чмокнула его в губы, вскочила и принялась сдирать с себя платье.

— Собираешься немедленно отблагодарить меня за идею? — иронично спросил Павел, прекрасно понимая, что она сейчас думает только о своих генетических формулах и ни о чем ином.

— Ну не в белом же вечернем платье бежать в лабораторный отсек, — резонно ответила Сюзанна. — И как я сама не догадалась до такого простого и элегантного решения?

— Фиг тебе! — он вспомнил, как девушка три дня назад показала ему комбинацию из трёх пальцев и мстительно выставил напоказ свою дулю. — Ещё неделю тебе допуска к вычислительным мощностям дожидаться.

— Пашенька! — она отбросила в сторону платье, из которого только что выпуталась, прыгнула коленями на диван, обняла Затонова и начала ластиться как кошка: — Пашенька, родненький мой, хороший, любимый, ну как ты не понимаешь, что я заснуть не смогу, пока не просчитаю этот вариант. Ну, Пашенька, ну пожалуйста… — и решила применить самый главный аргумент — одним рывком сдёрнула свои трусики и начала расстёгивать его комбинезон.

Подполковник, чувствуя, что такой массированной атаки долго не выдержит, решил сдаться явно превосходящим силам противника, оттянув свою позорную капитуляцию до утра:

— В любом случае от распорядка дня мы ни в коем случае отступать не будем — раньше восьми ноль–ноль завтрашнего утра на допуск не рассчитывай.

Она замерла на секунду, недовольно буркнув «Педант!», но, видимо все-таки удовлетворённая и таким уменьшением ожидания, продолжила раздевать Затонова — ну, в самом деле, не останавливаться же на полпути?!

И только много позже, когда к закрытым глазам уже подбирался первый сон, вдруг вспомнила:

— Паша, а что там с этой боевой станцией на выходе из фарватера? Ты говорил, что это какая-то домашняя заготовка генерала.

— Станция? — он, находясь в приятно–вымотанной расслабленности — и откуда только в такой маленькой женщине столько энергии берётся? — ответил с некоторой задержкой: — Станция вышла на боевой режим — будет открывать огонь по любой приблизившейся цели. Коды опознавания «Свой–чужой» неизвестны. Я, увы, не смог вовремя обнаружить закладку Довлатова в бортовом компьютере «Волкодава». Только при регламентном обслуживании нашёл запись о сигнале активации в логах передачи сообщений.

— Ну ладно мы с тобой — я уже давно смирилась, что проживу здесь всю жизнь. В принципе, не самый худший вариант раз мы всегда будем вместе, — призналась Сюзанна, — но как же модификанты, когда поднимутся в космос? Получается — они тоже окажутся запертыми в аномалии?

— Через три тысячи лет? — скептически переспросил подполковник. — И все время в дежурном режиме? Нет, столько системы станции при любом резервировании никак не выдержат — скиснут значительно раньше из-за диффузионной деградации. Если, конечно, управляющие компьютеры заново не заморозят боевую станцию. В этом случае модификантам она тоже не страшна — оставим им здесь на луне предупреждение. Успеют расколошматить до выхода на боевой режим. Но даже если каким-то чудом станция все-таки окажется в боеготовности, то расстрелять её нормальному флоту особой проблемы не составит. Все у народа Наташки теперь получится — я в этом уверен. Давай моя хорошая спать — завтра будет трудный день.