Окончивъ чтеніе, мистеръ Томсонъ всталъ съ мста и съ сомнніемъ взглянулъ на Парсонса.

— Позвольте спросить, сказалъ онъ, обращаясь къ Ваткинсу Тотлю: — знакомъ ли вашъ другъ съ цлью вашего посщенія?

— Ему извстна эта цль не хуже моего, отвчалъ Ваткинсъ, съ выразительнымъ взглядомъ.

— Въ такомъ случа, сэръ, сказалъ Томсонъ, сжимая об руки Тотля: — позвольте мн въ присутствіи общаго нашего друга принести вамъ самую искреннюю благодарность за великодушное участіе, которое принимали вы въ этомъ дл,

«Онъ воображаетъ, что я хочу при этомъ случа сдлать пожертвованіе, — подумалъ Тотль. — Странные эти люди! Только и думаютъ о себ.»

— Я очень сожалю, сэръ, что съ перваго знакомства не понялъ вашихъ намреній, продолжалъ Томсонъ. — Безкорыстно и великодушно, въ всякомъ смысл слова! Очень мало найдется такихъ людей, которые поступили бы по вашему примру.

Мистеръ Ваткинсъ Тотль не могъ не подумать, что послднее замчаніе относилось къ нему въ вид комплимента, и потому не удивительно, что онъ предложилъ Томсону довольно поспшный вопросъ:

— Скажите, когда же будетъ сватьба?

— Во вторникъ, отвчалъ Томсонъ: — во вторникъ по утру, въ половин девятаго.

— Необыкновенно рано, замтилъ Ваткинсъ Тотль, съ видомъ торжественнаго самоотверженія. — Едва ли я успю пріхать сюда такъ рано.

(Эти слова предназначались для шутки.)

— Ради Бога, не стсняйте себя, мой добрый другъ! отвчалъ Томсонъ, полный восторга, и снова отъ чистаго сердца пожимая Ваткинсу руку; — вы можете пріхать къ завтраку.

— Какъ! сказалъ Парсонъ, съ такимъ удивительнымъ выраженіемъ, какого еще никогда не показывалось на человческомъ лиц.

— Что!? воскликнулъ Ваткинсъ Тотль, въ одинъ моментъ съ Парсонсомъ.

— Я говорю, что вы можете пріхать къ завтраку, хотя присутствіе ваше при бракосочетаніи доставило бы вамъ величайшее удовольствіе.

Мистеръ Ваткинсъ Тотль прислонился къ стн и устремилъ на Томсона безумные взоры.

— Томсонъ, сказалъ Парсонсъ, нетерпливо приглаживая лвой рукой шляпу: — кого ты подразумваешь подъ словомъ «намъ»?

Въ свою очередь и на лиц мистера Томсона отразилась безсмысленность.

— Вы спрашиваете кого? отвчалъ онъ: — миссъ Лиллертонъ, которая въ тотъ день перемнитъ имя свое на мистриссъ Томсонъ, то есть….

— Пожалуста, не смотри ты на этого безумца! сердито воскликнулъ Парсонсъ, въ то время, какъ судорожныя измненія лица Ваткинса Тотля привлекли на себя изумленные взгляды Томсона: — лучше объясни мн въ двухъ-трехъ словахъ содержаніе этой записки.

— Эта записка, отвчалъ Томсонъ:- отъ миссъ Лиллертонъ, съ которой вотъ ужъ пять недль, какъ я обрученъ. Ея удивительная скромность и странныя понятія о нкоторыхъ предметахъ лишали меня всякой возможности окончить какіе дло. Въ своей записк миссъ Лиллертонъ увдомляетъ меня, что она открылась мистриссъ Парсонсъ въ нашихъ отношеніяхъ и просила ее быть посредницей между нами, что мистриссъ Парсонсъ сообщила обстоятельство дла вотъ этому почтенному джентльмену, мистеру Тотлю, и что онъ, мистеръ Тотль, въ самыхъ искреннихъ и деликатныхъ выраженіяхъ, вызвался помогать намъ во всемъ и даже принялъ на себя трудъ доставить это записку, въ которой заключается общаніе, такъ долго мною ожидаемое. — Я надюсь, чтобы когда нибудь могъ достойно отблагодарить мистера Тотля за его великодушный поступокъ.

— Прощай, Томсонъ! смазалъ Парсонсъ, не медля доле ни минуты и увлекая съ собой разстроеннаго Тотля.

— Посидите пожалуста! не хотите ли выпить вина? сказалъ Томсонъ.

— Нтъ, благодарю покорно! я и то много пилъ, отвчалъ Парсонсъ, выходя изъ гостиной, сопровождаемый Ваткинсомъ, потерявшимъ всякое сознаніе о происходившемъ вокругъ него.

Мистеръ Габріэль всю дорогу свисталъ, прошелъ съ полъ-мили дале своихъ ворогъ, потомъ вдругъ остановился и сказалъ:

— Надобно правду сказать, ты умный малый, Тотль!

— Не знаю, отвчалъ несчастный Ваткинсъ.

— Пожалуй ты скажешь теперь, что всему виновата Фанни? спросилъ Габріэль.

— Ничего не знаю, отвчалъ совершенно разстроенный Тотль.

— Впередъ, сказалъ Парсонсъ, поворачиваясь къ дому: — когда будешь длать предложеніе, то говори ясне и не пренебрегай никакимъ случаемъ; и впередъ, когда запрутъ тебя въ долговое заведеніе, то жди, когда я пріду выручить тебя.

Неизвстно, какимъ образомъ и въ которомъ часу мистеръ Ваткинсъ Тотль возвратился въ улицу Сесиль. На другое утро сапоги его стояли у наружныхъ дверей его спальни, и, основываясь на донесеніи его хозяйки, мы знаемъ, что онъ въ теченіе сутокъ не выходилъ оттуда и не принималъ никакой пищи. Въ конц двадцати-четырехъ часового періода на кухн держался совтъ: не пригласить ли приходскаго старосту и не выломать ли двери спальни мистера Тотля; какъ вдругъ раздался звонокъ и мистеръ Тотль потребовалъ себ чашку молока съ водой. На другое утро онъ пилъ и лъ какъ обыкновенно, — спустя недлю, и именно когда онъ прочиталъ въ газет списокъ послднихъ сватебъ, аппетитъ его снова потерялся и посл того уже никогда къ нему не возвращался.

Спустя еще нсколько недль въ канал Регента нашли тло утопившагося джентльмена. Въ карманахъ его находилось четыре шиллинга и три съ половиной пенса; брачное объявленіе отъ какой-то лэди, вырзанное изъ воскресной газеты, зубочистка и футляръ для визитныхъ карточекъ, по которому, какъ утверждали вс, весьма легко можно было бы узнать и несчастнаго джентльмена, еслибъ не встртилось къ тому препятствія, а именно: на карточкахъ не было отпечатано имени, впрочемъ, многіе полагали и даже узнавали въ утопленник мистера Ваткинса Тотля изъ улицы Сесиль. Предположеніе это оправдывалось тмъ, что мистеръ Тотль за недлю передъ этимъ происшествіемъ провалъ съ квартиры своей безъ всти и до сихъ поръ еще нигд не отъискивался.