— Нтъ, не скажу, чтобы мн знакомо было это имя, возразилъ Фламвелъ тихимъ голосомъ и съ такимъ выраженіемъ, какъ будто дло было безпредльно важное. — Но при всемъ томъ, мн кажется, что я знаю его. Скажите, онъ высокаго роста?

— Нтъ, средняго, сказала миссъ Террза.

— Съ черными волосами? спросилъ Фламвелъ, стараясь отгадать во что бы то ни стало.

— Да, у него черные волосы, подтвердила миссъ Тереза.

— Съ немного горбоватымъ носомъ?

— О, нтъ, сказала Тереза: — у него самый правильный римскій носъ!

— Ну да! вдь я и хотлъ сказать, что у него римскій носъ, подтвердилъ Фламвелъ. — И не правда ли, что онъ самый свтскій молодой человкъ?

— Правда ваша, правда.

— Съ весьма любезнымъ, привлекательнымъ обращеніемъ?

— О да, да! въ одинъ голосъ сказало все семейство. — Вы непремнно должны знать его.

— Я такъ и думалъ, что ты знаешь его! торжественно воскликнулъ мистеръ Малдертонъ. — Какъ же ты думаешь, кто онъ такой?

— Судя по вашему описанію, сказалъ Фламвелъ, углубляясь въ размышленія и понижая голосъ свой почти до шопота: — онъ иметъ удивительное сходство съ высокопочтеннйшимъ Огустусомъ-Фицъ-Эдвардомъ-Фицъ-Джономъ-Фицъ-Осборномъ. Это чрезвычайно талантливый молодой человкъ, но только немного эксцентриченъ. Весьма вроятно, что для какой нибудь цли онъ перемнилъ свое имя.

Сердце миссъ Терезы забило сильную тревогу. Могла ли она ожидать, чтобы это былъ высокопочтеннйшій Огусгусъ-Фицъ-Эдвардъ-Фицъ-Джонъ-Фицъ-Осборнъ! Какое чудное имя будетъ красоваться за двухъ лакированныхъ карточкахъ, связанныхъ вмст блой атласной ленточкой! «Высокопочтеннйшая мистриссъ Огустусъ-Фицъ-Эдвардъ-Фицъ-Джонъ-Фицъ-Осборнъ!» Мысль была восхитительная.

— Однако, безъ пяти минутъ пять часовъ, сказалъ мистеръ Maлдертонъ, взглянувъ на свои часы: — я не думаю, чтобы онъ~обманулъ насъ.

— А вотъ и онъ! воскликнула миссъ Тереза, въ то время, какъ кто-то сильно ударилъ два раза въ уличныя двери.

Каждый изъ присутствующихъ старался показать видъ (какъ и всегда это длается при ожиданіи гостя), что вовсе не знаетъ о приближеніи ожидаемой особы.

Дверь гостиной отворялась.

— Мистеръ Бартонъ! сказалъ лакей.

— Несносный человкъ! пробормоталъ Малдертонъ. — Ахъ, любезный другъ, здоровъ ли ты? что новенькаго?

— Пока еще нтъ ничего, простодушно возразилъ лавочникъ. — Ровно нтъ ничего. Ршительно не знаю ничего. Ну, что, какъ поживаютъ двицы и молодцы? Мистеръ Фламвелъ! сэръ, очень радъ видть васъ.

— А вотъ и мистеръ Спаркинсъ, сказалъ Томъ, который все это время пристально глядлъ въ окно: — и на какой огромной черной лошади!

И дйствительно, предъ окнами дома мистера Малдертона красовался мистеръ Гораціо Спаркинсъ на огромной черной лошади. Посл продолжительныхъ поддергиваній и натягиваній за узду, съ обыкновенными акомпанементами фырканья и брыканья, животное согласилось наконецъ остановиться шагахъ во ста отъ воротъ, гд мистеръ Спаркинсъ спшился и поручилъ лошадь попеченію грума мистера Малдертона. Церемоніялъ представленія совершонъ былъ по надлежащей форм. Мистеръ Фламвелъ поглядывалъ сквозь зеленыя очки на Гораціо Спаркинса, съ видомъ таинственной важности, между тмъ какъ Гораціо бросалъ невыразимые взгляды на Терезу, которая, въ свою очередь, старалась казаться непостижимою.

— Дйствительно ли это высокопочтеннйшій мистеръ Огустусъ…. какъ вы тамъ называли его? шопотомъ спрашивала мистриссъ Малдертонъ Фламвела, въ то время, какъ онъ повелъ ее къ обду.

— О нтъ…. этого нельзя сказать, возразилъ знаменитый авторитетъ: — совсмъ это не онъ.

— Такъ кто же онъ наконецъ?

— Тс! тише! сказалъ Фламвелъ, съ важнымъ видомъ кивая головой, какъ будто поясняя этимъ, что онъ зналъ его очень хорошо, во что нкоторыя весьма основательныя причины не позволили ему открыть важную тайну: легко могло случиться, что въ особ мистера Спаркинса былъ одинъ изъ государственныхъ министровъ, который лично хочетъ познакомиться съ видами и желаніями народа.

— Мистеръ Спаркнисъ, сказала восхищенная мистриссъ Малдертонъ: — не угодно ли вамъ ссть между двицами?… Джонъ! поставь для джентльмена стулъ между миссъ Терезой и миссъ Маріанной.

Слова эти относились къ человку, который при обыкновенныхъ случаяхъ исправлялъ должность полу-конюха, полу-садовника; но на этотъ разъ, чтобы произвести впечатлніе на мистера Спаркинса гораздо сильне, одли его въ блый галстухъ и башмаки, приладили, принарядили и заставили дйствовать въ качеств камердинера.

Обдъ былъ превосходенъ; Гораціо оказывалъ величайшее вниманіе миссъ Терез; и вообще вс чувствовали себя въ самомъ пріятномъ расположеніи духа, исключая мистера Малдертона, который, зная за своимъ родственникомъ, мистеромъ Бартономъ, извстный недостатокъ, испытывалъ то мучительное состояніе души своей, которое, какъ выражаются журналы, «гораздо легче вообразить, нежели описать».

— Ну что, Фламвелъ, давно ли ты видлъ своего друга, сэра Томаса Ноланда? спросилъ мистеръ Малдертонъ, бросая косвенный взглядъ на Гораціо, чтобъ увидть, какое дйствіе произведетъ на него имя упоминаемой особы.