Представляется, что вполне последовательным шагом с точки зрения приверженности признанным на международном уровне принципам международного коммерческого арбитража было бы расширение сферы действия Закона о международном арбитраже. В настоящее время Закон применяется только в том случае, когда спор является международным на основе субъективного критерия, т. е. когда хотя бы один из участников спора имеет свое постоянное место пребывания за границей или когда участником спора является российское предприятие, имеющее иностранный капитал. Вместе с тем Типовой закон ЮНСИТРАЛ предусматривает также и возможность применения объективного критерия для определения сферы действия Закона. Иными словами, спор признается международным, т. е. подпадающим под действие Закона, когда за границей находится место, где должна быть исполнена значительная часть обязательства, вытекающего из торгового отношения, или место, с которым наиболее тесно связан предмет спора. Такое расширение сферы применения регулирования о международном коммерческом арбитраже дало бы возможность российским предпринимателям договариваться в соответствующих случаях между собой о рассмотрении споров в порядке международного арбитража в России, в частности, в МКАС.

Важное достоинство российского законодательства, касающегося международного арбитража, состоит в том, что оно опирается на международные стандарты, выраженные в Типовом законе ЮНСИТРАЛ. В то же время при принятии в 2002 году новой редакции АПК РФ в него было включено положение (п. 5 ст. 230) о возможности отмены российским государственным судом иностранного арбитражного решения, что является отходом от принятой в современном законодательстве большинства стран концепции, подтвержденной Типовым законом ЮНСИТРАЛ, о порядке оспаривания арбитражного решения. [21] Это нормативное положение, помимо прочего, сформулированное недостаточно однозначно, придает оценке российского законодательства, в целом признающего современную концепцию международного арбитража, некий «горький привкус» непоследовательности, поскольку оно знаменует собой отступление от идеи минимального вмешательство национального суда в международный арбитражный процесс.

Вероятность применения данной статьи значительно ослабляет позиции российской стороны при согласовании арбитражного порядка рассмотрения споров с иностранным контрагентом, в значительной мере лишая ее, таким образом, возможности воспользоваться преимуществами, которые предоставляет арбитражная процедура. Учитывая названные обстоятельства, политике поощрения широкого использования международного арбитража способствовала бы отмена указанной нормы АПК РФ.

Существует еще немало вопросов, решение которых в законодательном или организационном порядке может обеспечить полноценную деятельность международного арбитража в Российской Федерации. Однако не следует забывать, что успешное развитие такого общественного института, как третейское разбирательство, включая и международный арбитраж, во многом зависит и от формирования в обществе «культуры третейского суда (арбитража)».

Такие отношения, которое могли бы характеризоваться как «культура третейского суда (арбитража)» в сфере предпринимательской деятельности, естественно, должны отражать особенности, связанные с общекультурными национальными традициями, и отвечать объективным закономерностям общественного развития в конкретный исторический период. Современное положение в сфере экономической жизни общества в России характеризуется несоответствием между материальными возможностями, оказавшимися доступными отдельным субъектам хозяйственной деятельности, и осознанием своей социальной значимости в таких условиях. Формирование нравственных понятий, которые непременно сопровождают любую общественно значимую деятельность, как правило, происходит значительно медленнее, чем накопление материальных ресурсов. Это несоответствие создает трудности в использовании инструментария, в том числе и имеющего правовой характер, который возник и приспособлен к условиям, отвечающим определенному материальному уровню общественных отношений.

Этические требования, определяющие взаимоотношения между отдельными субъектами хозяйственной деятельности, пока еще не сформировались в полной мере в предпринимательском сообществе России. Эта ситуация, естественно, довольно серьезно сказывается и на распространенном в настоящее время среди предпринимателей и обслуживающих их юристов подходе к такой достаточно сложной и тонкой материи, как третейский суд. Именно поэтому формирование «культуры третейского суда (арбитража)» имеет такое большое значение.

Если говорить о наиболее общих элементах развития такой культуры, то на начальном этапе было бы чрезвычайно важно обеспечить на практике фундаментальные идеи третейского суда. А именно, должен быть признан автономный, самостоятельный характер третейского разбирательства, оно не должно рассматриваться как некое подобие процедуры в государственном суде. При оценке полномочий арбитров должен учитываться их исключительно консенсуальный характер; суд должен уважать свободу сторон, устанавливать (до известных пределов) порядок рассмотрения их споров; процедура рассмотрения спора должна быть построена на состязательности и диспозитивности процесса, поведение участников процесса — на уважении и доверии сторон друг к другу и к арбитрам.

Представляется, что такой образ поведения должен быть характерен как для служителей Фемиды, действующих от имени государства в общении с третейским судом, так и для тех, кто осуществляет третейское разбирательство.

Когда-то в Минске жил господин, который любил насладиться чашечкой кофе в уютном кафе под названием «Маленькая Вена». Особенно ему нравился там «кофе по-венски». Точнее, он приходил в кафе именно ради него.

Было это в те времена, когда за границу ездили не так часто, как сейчас, и не многие могли похвастаться тем, что они бывали в Австрии и пили настоящий «кофе по-венски».

И вот однажды австрийский деловой партнер пригласил этого господина в Вену. Несложно догадаться, что он заказал в первый же вечер, когда выдалась возможность зайти в кафе на улице Graben (вернее, это было даже не кафе — столики стояли прямо на улице, открытой только для пешеходов). Конечно же, он заказал «кофе по-венски»!