— Тсс, Майкл, не говори ничего.

— Но ты знаешь, что я любил тебя.

— Не надо об этом…

— Но это правда! Я любил тебя, Зельда!!

— Боже мой… боже!

— Я — ничтожный подлец — и больше никто, понимаешь!

Она изо всех сил стиснула руки под столом и кусала губы, пока боль не отрезвила ее.

— Это сумасшествие… сумасшествие. — Она старалась овладеть собой. С глубоким вздохом откинулась на спинку стула. К чему эти запоздалые сожаления? Зачем снова терзаться? Все это было так давно, давно умерло, умерло и похоронено среди лаванды и засушенных лепестков роз… Это — мертвое прошлое, которое более не оживет…

Взгляд ее, рассеянно блуждавший по убогому залу, был перехвачен лакеем, подбежавшим со счетом. Ресторан был уже почти пуст, пора было закрываться. Зельда уплатила и встала.

— Пойдемте, мой автомобиль ждет. Я отвезу вас домой, — сказала она сухо.

— Но я живу в предместье, далеко отсюда, — запротестовал Майкл.

— Пойдемте, — повторила она и стала подыматься по ступенькам.

Всю дорогу ехали молча. Зельда уткнулась в угол и машинально смотрела на мелькавшие за окном огни и темные фасады домов. Ее мучили мысли о потерянных, пустых годах, о бесплодности и бесполезности ее жизни. Какой смысл работать, бороться, — к чему все это?

Автомобиль замедлил ход, Майкл постучал в стекло и указал, куда подъехать.

— Если знаешь эти места, то не так трудно найти, — промолвил он. Голос его заставил Зельду вздрогнуть. В темноте он живо напомнил ей прежнего Майкла, веселого, юного, сильного.

Она посмотрела из окна на узкий каменный дом, такой угрюмый и обыкновенный.

— Ты здесь живешь?

— Да, на самом верху.

Она все еще медлила.

— Можно мне подняться с тобой?

— Сейчас?

— Да. Мне хотелось бы посмотреть.

— Там порядком грязно.

— О, это неважно.

— Ив комнате такой беспорядок…

— Боже, Майкл, точно я не бывала прежде у тебя в комнате! Я знаю, какой ты неряха!

— Да… но… я… — беспомощно переминался Майкл.

Он явно не хотел, чтобы она пошла с ним.

— Ну, что же… — начала было Зельда нерешительно и остановилась. Потом: — Когда же я тебя снова увижу? Нам еще о стольком надо переговорить!

— Да как-нибудь встретимся… Я не особенно занят.

Зельда все еще не прощалась, раздумывая. Майкл явно был в нужде. Примет ли он от нее деньги? В ее сумочке было тридцать или сорок долларов. И ей так хотелось помочь ему.

— Не встретиться ли нам за завтраком? Приходи ко мне завтра в отель, хорошо? Я прикажу подать наверх, и мы поболтаем.

— Отлично.

— В час, ладно? — Она сказала адрес и старательно объяснила, как попасть к ней.

Но она все еще не могла решиться расстаться с ним. Он стоял у открытой двери автомобиля и мял в руках свою старую шляпу.

— Покойной ночи! — сказала она, наконец.

— Покойной ночи!

— Как хорошо, что мы нашли друг друга!

— Еще бы, разумеется.

— Так завтра, в час?

— Да, непременно. — Он захлопнул дверцу и помахал шляпой. Старообразный, маленький человечек, жалкая тень того мальчика, которого она когда-то любила так горячо.

Автомобиль тронулся с места. Она оглянулась в последний раз и увидела, как Майкл вошел в дом.

Майкл — Майкл — Майкл!

Взгляд Зельды машинально блуждал по белому потолку ее комнаты. Она не могла уснуть. Майкл снова здесь — такой жалкий, в такой нужде!.. Она не могла хотя бы на миг отогнать думы о нем. Тот красивый и милый мальчик, чьи руки обнимали ее, чьи чистые, юные губы целовали столько раз, кому она отдала весь расцвет своего девичества, весь пыл первой любви, теперь превратился в сгорбленного и незначительного человечка! Она понимала, какую роль сыграла в этом его беспорядочная жизнь… Слабый, ветреный, доверчивый и увлекающийся, добродушный и любящий, нуждающийся всегда в ласке и болезненно чувствительный ко всякой недоброжелательности — таким он был всегда, и даже его достоинства оказались для него пагубны. Он все опускался и опускался, ища легкого пути, стремясь уклониться от неприятностей, ответственности… Да, слабый человек, но созданный, чтобы быть крепко и нежно любимым!

…И она, Зельда, могла уберечь его от гибели, сохранить его любовь, сделать его сильным, верящим в себя, сделать его человеком! О, как неразумна и эгоистична была его мать, увозя Майкла от нее! Она, Зельда, рабски служила бы ему, работала бы для него, помогла бы ему добиться славы, о которой так мечтала миссис Кирк!.. Теперь поздно, слишком поздно! — Она кусала в темноте руки. Умерла любовь… но как он еще дорог ей!

Слишком поздно! Слишком поздно!

— Не могу я больше! — вскрикнула она. — Спать, спать! Я не смогу завтра играть, если не усну сейчас же!