Шрифт:
Отсидевши день под арестом, Васена рассказала, у кого выменяла сахар. В тот же вечер часть груза была взята во дворе одного из поселковых домов, а все остальное — в лесу, в заброшенном каменном карьере. Ящики в лесу охранялись несколькими бандитами, которых застрелили при попытке скрыться. Однако главарю этой шайки, одноглазому Ваське Верхолазу, удалось уйти.
Семен вернулся с операции туча тучей. С Васькой Верхолазом у него были свои счеты. Как-то вечером, когда Шихов возвращался с завода, почти у самого дома на него вдруг навалилось пятеро. Вырвали наган — выстрелить Семен не успел, — скрутили руки и страшно избили. Один из них — это был Васька — все добивался, чтобы Шихов попросил пощады. Но Семен только зубами скрипел. Он еле-еле дополз до калитки и потерял сознание. Его подобрали соседи…
После того как Верхолазу удалось скрыться, Шихов стал частенько исчезать куда-то. Ермаков, всегда строго следивший за соблюдением дисциплины, на отлучки Семена почему-то смотрел сквозь пальцы. И вот однажды, в день какого-то православного праздника, Шихов ввалился в штаб с сияющими глазами и, убедившись, что, кроме меня и Ермакова, в комнате никого нет, отрапортовал:
— Васька Верхолаз сегодня на вечорке будет в петунинской избе. Мы с Илькой Пуховым вроде гулять туда пойдем. Я там у них за своего считаюсь. Но от двоих нас Васька с помощью дружков опять может улизнуть. Надо еще в засаду человек пяток дать. Тогда наверняка накроем гада!
— Сам пойду! — решил Ермаков. — Сано! — повернулся он ко мне. — Предупреди ребят: Быковых, Витю, да еще парочку понадежнее. Сам тоже готовься…
Ночь была светлая. Стоял лютый мороз. Мы бесшумно оцепили квартал, где находилась изба Петуниных. Условились, что если ребятам не удастся взять Верхолаза в избе, то они будут гнать его на засаду. Я устроился на бревнах, приготовил карабин. Зябко…
Вдруг во дворе грянули выстрелы — один, другой… Потом опять тишина… Но вот кто-то рослый перемахнул через забор и бросился бежать по дороге.
— Стой! Стрелять буду! — крикнул я и для острастки выстрелил в воздух.
Человек как подкошенный упал в снег. Я выскочил из засады и побежал к нему, соображая: как же так, стрелял вверх, а попал в человека? К лежащему устремились и другие из засады.
— Убил? — спросил Ермаков, подбежавший одновременно со мной. Мы наклонились — и тут же изумленно посмотрели друг на друга: перед нами лежал не мертвый Верхолаз, а живехонький Илька Пухов. Он глядел на нас телячьими глазами и бормотал:
— Жив я… живой, братцы… Пуля-то как свистнет… У меня ноги со страху отнялись…
— Выгоним мы тебя, Илья, из отряда! — жестко сказал Ермаков. — Какую добычу упустили по твоей милости.
В этот момент совсем рядом, у забора, раздался выстрел. Мы кинулись туда. Из сугроба с наганом в руке медленно поднялся Семен. Лицо его было залито кровью.
— Сквитался я все-таки с Васькой, но он успел ударить меня свинчаткой, — сказал Шихов и упал на руки Паше Быкову.
БЫЛИ СБОРЫ НЕ ДОЛГИ
Совместно с красногвардейцами первого района нашему отряду после короткой перестрелки удалось разоружить бунтующий казачий эшелон. При дележе отобранного у казаков оружия произошла перебранка. Шихов, едва оправившийся после схватки с Верхолазом, пошел к самому начальнику отряда первого района. Суровый командир красногвардейцев-железнодорожников после разговора с Семеном распорядился выдать нам два станковых пулемета.
Разумеется, Шихов первым записался в пулеметную команду, которую возглавил Елизаров.
Близился восемнадцатый год. На Южном Урале Советская власть вступила в тяжелую борьбу с контрреволюцией. Атаман Оренбургского казачьего войска полковник Дутов, захватив власть в Оренбурге, сумел сформировать там несколько контрреволюционных отрядов и занял также Троицк и Верхне-Уральск. Банды дутовцев начали угрожать промышленным районам Поволжья к Урала.
Красногвардейские отряды Челябинска, Мотовилихи, Перми, Кунгура и других уральских городов стали собираться на борьбу с дутовщиной. Готовилась к походу на юг и Красная гвардия Екатеринбурга.
Как раз в разгар этой подготовки я самым нелепым образом был ранен в ногу. Наши ребята задержали на улице какого-то подозрительного человека и, не обыскав его тщательно, привели в штаб. Как мне потом рассказал Паша Быков (я сидел за столом спиной к двери и не видел этого), задержанный внезапно выхватил из-под полушубка винтовочный обрез и пытался выстрелить в Синяева. Но Виктор Суворов успел ударить стрелявшего по руке, ствол отклонился вниз, пуля попала мне в ногу…
И вот двадцать шестого декабря 1917 года мои друзья — Витя Суворов, Семен Шихов, Миша Чистяков, Паша и Герман Быковы — со сводным красногвардейским отрядом под командованием Петра Захаровича Ермакова ушли в поход против Дутова, а я тоскливо смотрел на замерзшие окошки родной избы…