Эротика в произведениях живописи и скульптуры Куда ни повернешься, везде наткнешься на похоть. Нет ни одной картинной галереи, ни одного журнала или книги, ни одной витрины табачного магазина, где бы вы не встретили всех этих Венер, Диан, Психей в костюмах из собственной кожи, которые, правда, со

стороны «покроя» трудно упрекнуть в каком-либо изъяне, но которые все же являют только «голую бабу» во всевозможных видах. И самые лучшие таланты отдают этому свои силы. Я ограничусь здесь только упоминанием имен — не поду-48-

майте, что подмастерьев каких-нибудь из малярного заведения, а гениальных художников, которые данный им от Бога талант (для приведения людей посредством изображения добродетелей к покаянию и плачу о грехах) истратили на порнографию чистой воды, изображая вещи, от стыда пред которыми даже обитательницы заведения Анны Марковны (из «Ямы» Куприна) тушат спальные фонари:

Ватто. «Ложный шаг» (Париж, Лувр);

Буше. «Любовь в испытании» и «Галантная сцена», написанная, по приказанию Людовика XV, для будуара его фаворитки, маркизы Помпадур;

Гюэ. «Беззастенчивые нимфы»;

Бодуэн (Baudouin). «Постель новобрачной»;

Сержан (Sergent). «Слишком поздно»;

карикатуры Кроиксчанка, картины Карраччи, Де-Борреля, Фрагонара, Буалли и других.

Но, досточудный читатель, «предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Мф. 8, 22). Еретики и просто безбожники, отпав от св. Церкви и, по слову Христа, не получая питательных, жизненных соков от главного корня, засыхают — е^про^0п(Ин. 15, 4, 6), умирают душевно. Как только какая-либо община уклонится от единой Матери, Православной Церкви, от ее Предания, сейчас же у ее членов начнутся подмены божественного и небесного человеческим и земным. Но что это за Предание, спросишь ты меня, да еще в отношении разбираемых предметов искусства? — Послушай. Правило 100 святых

58

отцов Шестого Вселенского Собора гласит :

«Очи твои право да зрят, и вещем хранением блюди твое сердце, завещает Премудрость (Притч. 4, 23, 25): ибо телесные чувства удобно вносят свои впечатления в душу. Посему изображения на досках или на ином чем представляемые, обольщающие зрение, растлевающие ум и производящие воспламенение нечистых удовольствий, не позволяем отныне, каким бы то ни было способом, на-чертавати. Если же кто это делать дерзнет, да будет отлучен».

Вот чему подвергается виновный в нарушении этого правила — вечному отлучению от блаженства со Христом! И не обольщайся, если видимый суд не всегда нам явен, ибо невидимый всегда производится в точности.

– 49

• Против того, что музыка обладает страстным характером, не спорят и самые рьяные ее защитники. Даже такие авторы, как Bloch, и то советуют пользоваться ею с осторожностью, так как она может вызвать сильные эмоции (как, например, музыка Вагнера). Э. Фукс59, про которого уже никак нельзя сказать, что он умеет отличать вещи целомудренные от бесстыдных в христианском смысле, и тот говорит про оперу (увлечение которой признается ныне верхом культурного лоска): «Опера — сконцентрированная чувственность. Каждое слово, каждый звук, каждый ритм, каждая линия, каждое красочное пятно — все в ней насыщено чувственностью, эротикой. Ее содержанием является исключительно чувственность, эротика, любовь, сведенная на сладострастие. Вокруг сладострастной любви вертится основная мысль сюжета, ею напоена любая ария, которая поется, и ничего, кроме сладострастной любви, не символизируют тысяча изворотов и арабесок балета. Другими словами: все в ней сконцентрированная обнаженность, физически — в костюме и движениях, духовно — в диалоге. Она не второстепенная в ней черта, а единственная сознательная цель. Не простая случайность поэтому, что во всех классических операх балет играет такую большую роль. Балет — просто неотделим от оперы, так как в нем чувственность линий и движений находит свое утонченнейшее выражение».

Правы поэтому были наши предки, наши древние святители, преподобные, церковные проповедники и даже светские люди, когда безбоязненно обличали игру на музыкальных инструментах и приписывали ей характер бесовский. Они имели на то глубокое основание, потому что воочию и непосредственно имели дело с самими, невидимыми, вдохновителями этого искусства, тогда как нынешние люди не только не видят демонов, но и того, что делается в собственной душе. Приведу несколько примеров.

Преп. Исаакию, затворнику Печерскому (XII в.), бесы являются с музыкальными инструментами (сопелями, бубнами и гуслями) и играют на них60.

Св. Кирилл, еп. Туровский (+ 1183 г.), называет в своих проповедях музыкальные орудия сатанинскими — «сопели сотонинския»61.

«Смеха бегай лихаго, скомороха... и гудця и свирця не

– 50-

уведи у дом свой глума ради, поганьско бо то иесть... дьяволи бо то суть», — поучает черноризец Григорий62 (по списку XIII века).

«Сопели, гусли... собирают около себе студные бесы, держай же сопельника, в сласть любуй гусли... чтить темнаго беса», — говорится в «Слове о русалиях»63.

«Не люби игры, да не обрящешися тамо с бесовскими слугами», — говорит митрополит Даниил64 в своем поучении.

От трапезы, за которой происходят гудение, плясание и игры, ангелы Божий «отъидут скорбни», а «нечестивии де-мони возрадуются, видя волю свою содевающу безумнии християне», — говорит Домострой65, произведение XVI века, изящное по языку и мыслям.