Бородач поморщился.

Отвернулся.

И подвел итог – тоже цитатой, но менее известной:

– «Все надо в меру», – сказал Неру.

– …Администрация считает недопустимыми противоправные действия, – с трудом выдавил Большой Начальник, – повлекшие за собой тяжкие последствия, в том числе нарушение гражданских и имущественных прав…

Наглых репортеров со стороны на этот раз не было. Запись шла в студии, но данное обстоятельство радовало слабо. Чему вообще можно радоваться в такой день? Даже красный глазок видеокамеры смотрел со злым, плохо скрываемым ехидством.

– И напрасно лица, затеявшие и осуществившие дерзкий акт, надеются избежать ответственности за совершенные преступления. Пусть не кивают на мифическую саранчу. Мы знаем эту саранчу! Имена, отчества, фамилии! На совести этих негодяев не только огромный материальный ущерб, но и человеческие жертвы, число которых в настоящее время уто… точня… уто…

Слово застряло во рту. Большой Начальник с омерзением понял, что запись придется повторить. Эта попытка была четвертой.

– Уточняется, бля!.. Все! Перерыв!

Красный глазок погас, успев, однако, подмигнуть самым наглым образом.

…Разграбленный бутик записан на имя жены. «Интим» числится за двоюродным братом. Кафе – тоже за братом, но родным. В налоговой служит супруга. Через неделю в город собирается приехать Президент.

– Воды принесите! Воды, я сказал!

Он огляделся:

– Куда все попрятались, вашу мать?

Огненные колеса-многоглазы в последний раз полыхнули огнем, озарив своды чертога. Пространство дрогнуло, распалось стекляшками калейдоскопа…

– Прошу садиться.

Огонь сменился ровным электрическим светом. Уютный конференц-зал, плазменный экран на стене, мягкие стулья полукругом. Стол с телефоном, кафедра. Владыка Камаил Девятый обождал, пока подчиненные разместятся, сам же садиться не стал. Отвернулся, ни на кого не глядя:

– Что там сейчас?

Пятый из Седьмой Череды вскочил. Взмахом руки оживил экран, шагнул к столу:

– Час назад все успокоилось, шеф. На удивление быстро. Курсантам из университета внутренних войск даже работы не нашлось.

На экране был вечерний город: обычный, будничный. В центре – огни и шум, на окраинах – темнее и тише. Поредевшие потоки машин, молодые ребята в касках скучают у черного остова Налоговой. Громада желтого здания на краю площади.

– И еще…

Микки кивнул одному из подчиненных, сидевшему в первом ряду. Тот встал, раскрыл папку-скоросшиватель:

– Владыка! За истекший час не было ни одного звонка в милицию. В «скорую» телефонировали, но всего дважды. Обычно в это время самый пик звонков…

– Устали и спать легли, – в равнодушном голосе Леопарда краешком мелькнуло раздражение. – Перетрудились, бедняги! Жертв много?

Микки со значением прокашлялся:

– Смертных случаев нет!

Брови Владыки недоуменно вздернулись. Пятый из Седьмой Череды с удовольствием повторил:

– Нет! Раненых много, трое останутся инвалидами… Шеф! Мы и не думали вмешиваться. Третья Сфера проснулась, хранители выслали усиленную череду. Они серьезно нарушили правила, но отвечать придется их Сфере, а не нашей. А я лучше пострадаю за избыток ложного гуманизма…

– …Чем за плохую цифру в отчете, – закончил Леопард. – Растете, игемон! У врачей, подобных вам, больные прекрасно себя чувствуют – и мрут, как мухи. Ладно, продолжайте.

Движением ладони Микки погасил экран, повернулся к сидящим в зале. Встал некто из второго ряда, весьма, впрочем, сходный с предыдущим.

– Владыка! Мы провели предварительный анализ всех установленных случаев. Теоретически…

Он замялся, глянул на Микки. Тот кивнул: говори, мол.

– Чисто теоретически, Владыка! Это может быть нечто, по функциям сходное с Ковчегом Завета.

– По функциям сходное, – медленно повторил Владыка. – Язык не сломали, Восьмой из Череды? Вы знаете на Земле что-то, сходное с Ковчегом? По функциям? Для ясности: ни до, ни после Синая ничего похожего к людям не попадало. Подтверждение этому я получил час назад.

Леопард мотнул головой в сторону телефона. Ответом было ледяное молчание. Каждый знал, что белый старомодный аппарат на столе начальства – связь не городская, не междугородняя, даже не внутренняя, закрытая от «прослушки». Такой телефон по пустякам не звонит.