— В Валемире народ закаленный, – ответил Барт, гулко высморкавшись в кусок тряпья, когда-то бывший носовым платком. – Привычный к сырости, к сквознякам.

— Ну да, живете, как на палубе, – пробурчал Серый. – Никогда не любил этот город.

Барт пожал плечами:

— А я больше нигде и не был.

— Оно и видно.

Барт криво усмехнулся и не ответил. Продолжал сидеть, потихоньку разминая закоченевшие пальцы левой ноги, уставившись остановившимся взглядом куда-то сквозь стену.

Пилигрим, кряхтя, спустил ноги на пол, сел на кровати, прислонившись спиной к стене. Запустив обе пятерни в длинные, побитые сединой волосы, пригладил их, зачесывая назад. Начал методично расстегивать замки на ремнях, освобождая торс от тугой сбруи.

В дверь постучали, и на пороге появился хозяин с плетеной корзиной, содержимое которой источало такие ароматы, что у Барта закружилась голова.

— Вот. Решил сам занести. С пылу, с жару.

Барт, не дожидаясь приглашения, выхватил из корзины румяный пирог и впился зубами в восхитительную ароматную мякоть.

— Спасибо, Карл, – кивнул пилигрим.

— Вам что-нибудь еще нужно, господин Леонард?

— Пока нет, не беспокойся. Скорее всего мы и дня у тебя не пробудем – выдвинемся завтра утром.

— Торопитесь?

— Да. Очень срочное дело.

— Понятно, – кивнул гигант. – Погоня?

— Надеюсь, нет. Но возможно.

— Как всегда. А вот и второй тюфяк, – хозяин обернулся и принял бесформенный серый ком и сложенное одеяло из рук того самого мальчишки, что присматривал за лошадьми у коновязи. – Ну, мне пора – народу много внизу. Если что-то понадобится – пришлете мальца.

— Меня зовут Барт, – буркнул Твинклдот.

— Пришлете Барта, – усмехнулся хозяин.

— Спасибо, Карл. Можешь идти.

Гигант, пригнувшись, протиснулся в дверь. В коридоре шуганул зазевавшегося мальчишку, отправив его обратно к коновязи.

Барт снова подошел к окну и, сосредоточенно уминая пирог, наблюдал за суетой торговцев внизу.

— Так вы думаете – они погонятся за нами? – спросил он мага.

Серый, похоже, успел задремать и от вопроса встрепенулся.

— Ну, вообще-то им совсем в другую сторону. Та дорога – это ответвление тракта, ведущее на юго–восток. Идет мимо нескольких рыбацких поселков к Тиелату и дальше вдоль побережья. Ворон контролирует только сам Валемирский тракт, и то только от Валемира до Дрезенборга. Если бы обоз шел с побережья на тракт, то люди Ворона к нему бы еще не прибились.

— А даже если и наоборот! Они же не знают, куда мы повернули на самом тракте – на юг или на север.

Губы пилигрима растянулись в вымученной усмешке:

— А вот здесь я бы не надеялся на везение. Ты, как я посмотрю, отличаешься потрясающей способностью попадать ногами в жир. Так что лучше на всякий случай готовиться к худшему.

Барт насупился, отвернулся к окну.

— Я не хотел вас подводить, дон Леонард, – выдавил он наконец.

— Верю, – кивнул маг. – Но я так и не могу понять, какого рожна ты вообще туда влез.

— А вы бы не влезли? – буркнул юноша. – Если бы на ваших глазах…

Он яростно впился зубами в булку.

Пилигрим задумчиво вздохнул, разглядывая Барта своими колючими глазами. Ответил позже, когда Твинклдоту надоело пялиться на улицу, и он закрыл окно.

— Знаешь, Бартоломью, нам еще какое-то время путешествовать вместе. И мне бы не хотелось, чтобы что-то подобное повторилось. То, что ты сделал, не просто безрассудно. Это глупо. Самоубийственно, по–идиотски глупо.

— Глупо защищать девушку?

— А ты ее защитил? – приподнял бровь Серый.

Барт отвернулся, пряча заблестевшие глаза.

— Ну зачем вы… Я и так…

— Я хочу, чтобы ты понял, Бартоломью. Не знаю уж, кем ты себя возомнил, но ты – всего лишь племянник городского лавочника, которого каким-то демоном занесло на большую дорогу. Здесь тебе не Валемир.

— А будто в Валемире тишь да гладь, да феи с цветка на цветок летают! – огрызнулся Барт. – В портовом районе тоже грабят, бывает, среди бела дня!

— А здесь убивают. Невзирая на время суток. И самое главное – за помощью бежать некуда. Поэтому любая твоя выходка может закончиться очень печально.

— Ну я же не хотел! Если бы не этот хренов огрызок, трактирщик… Я просто…

— Ты просто подставил свою башку под топор бандитов Ворона. И мою заодно. Еще раз спрашиваю – зачем?

Барт опустил голову, так что лица его не было видно. Лишь вихры на затылке торчали, как перья у мокрой птицы.

— Я хотел ее спасти.

— Похвально. И что бы ты потом с ней делал? Увез с собой и в жены взял?

— Нет, конечно!

— А что так? – усмешка Серого получилась злой.

— Издеваетесь?