И ему казалось, что Темучжин уже все понял и так. Но Чжамуха не мог ему рассказывать о своих мыслях. Темучжин сам должен догадаться. А если он решит заговорить об этом с Чжамухой, то Чжамуха, наверное, будет защищать Борте. Как друг. Тогда подозрения Темучжина усилятся, он и сам все поймет. А Чжамуха останется его другом. Так будет лучше всего.

Было самое начало осени. День был солнечный, безветренный. Борте смотрела, как Темучжин едет к ней, поговорив с Чжамухой. Когда он подъехал, она заметила, что он чем-то удивлен.

— Что случилось?

— Не знаю. Он сказал что-то вроде того, что трава зеленая, а небо голубое. Задаешь человеку вопрос, а он говорит в ответ, что вода мокрая.

Борте засмеялась.

— А о чем ты спрашивал?

— Да какая разница? Ты говоришь об одном, а человек говорит какую-то ерунду. Да еще так, как будто он пророк.

— Да, он в последнее время изменился, — нехотя согласилась Борте. — Наверное, любой бы потерял голову на его месте. Все-таки, участвовать в этом твоем знаменитом походе…

— Да… — согласился Темучжин, хотя ему это и в голову не пришло бы. — А что ты говорила, что не хочешь его видеть?

Борте потупилась.

— Ну… Наверное, он действительно имеет право перемениться. Ведь он же меня спас… если бы не он…

— Что? — засмеялся Темучжин. — Он? Он тебя спас?

— Он так говорит.

— И ты поэтому не хотела его видеть?

— Ну… в общем… неважно.

Темучжин наклонился и посмотрел ей в глаза:

— Говори.

— Наверное, мне показалось. Мне сейчас все не так кажется… Мне не нравится, как он на меня смотрит.

— И ты видела сон, — пробормотал Темучжин.

— Я не хотела тебе говорить. — Борте умоляюще взглянула на него. — Мало ли что померещится беременной женщине. Я не хочу, чтобы ты из-за меня потерял друга.

Темучжин невесело рассмеялся.

— С чего ты взяла, что я потеряю друга… — «Это друг меня потеряет, — подумал он. — И для него лучше, если бы этого не случилось».

Очевидное очевидно, что об этом говорить. Чжамуха сказал это, чтобы Темучжин задумался. Когда говоришь не так, как от тебя ждут, человек задумывается: а что за этим стоит? Пусть Темучжин задумается, пусть поймет, что простые вещи не так просты. Впрочем, Чжамуха был уверен, что Темучжин спросил о том, куда лучше ехать, имея в виду что-то совсем другое. Потому что зачем спрашивать очевидное? Чтобы просто поговорить? А что другое он мог иметь в виду, когда уже видно, что и сам обо всем догадался.

Чжамуха даже не оглядываясь, знал, что Темучжин поехал к Борте. И что они говорят о нем. И что он спрашивает, что происходит. Спрашивает так, как это он умеет. И не захочешь, а расскажешь. «Не знаю, как она выкрутится», — подумал Чжамуха. Ему даже стало ее немного жаль. Но это чувство мелькнуло и пропало. Интересно, все сегодня закончится, или еще надо будет терпеть это дурацкое двойное положение, когда ты друг и не друг. Не друг — потому, что не можешь рассказать правду. Но потому и не можешь, что именно друг. «Как все запуталось, как все запуталось. Эти женщины… Лучше бы нам оставить ее тогда у меркитов. Да пропади она пропадом совсем». Чжамуха хлестнул коня и поскакал быстрее. Скачка отвлекла его. Когда он немного успокоился, то почувствовал, что что-то изменилось. Еще не понимая, он оглянулся.

Он был один в степи. Темучжин повернул в другую сторону, и уже давно, судя по всему.

Чжамуха смотрел ему вслед и никак не мог поверить, что Борте его обыграла.

Следующие несколько дней Чжамуха никогда не вспоминал. Он берег покой друга. Скрывал от него правду. И вот теперь он смотрел на степь перед собой и пытался понять, как это произошло. Его охватило бешенство.

Его люди устроили стоянку у ручья. Чжамуху они видели редко. Он все время пропадал, далеко уезжая от своих. Тогда он нашел озеро, к которому приезжал каждый день.

С одной стороны у озера был небольшой холм, поросший короткой рыжеватой травой. Эта трава росла только здесь. В тот год не было засухи, и трава в степи была зеленая, сочная. Но это место было как будто выжжено.

Озеро всегда было ровным и спокойным. По небу плыли облака. Чжамухе казалось, что облака отражались в воде более четкими, чем были на небе. В те дни он стал как будто острее видеть. Он впервые заметил, что каждая травинка под ветром качается отдельно. Когда дует ветер, только издалека кажется, что вся трава склоняется в одну сторону. Но Чжамуха видел, что каждая травинка — как дерево, раскачивается обособленно, не так, как соседние. Для этого ему даже не пришлось всматриваться, он стал замечать это сразу.

Он видел, что травинки, по которым он шел, сухие, пожелтевшие на концах, что трава не равномерно зеленая, а состоит из множества таких четко очерченных травинок. Что с каждым днем листья на кустарниках немного меняют цвет. Он не помнил, чтобы когда-нибудь все так быстро изменялось осенью. Осень всегда наступала постепенно, неделя за неделей зеленое понемногу становилось желтым, желтое — красным. Теперь же он замечал, как все становится другим с каждым часом, на протяжении дня. Все менялось, все умирало, чтобы никогда не стать тем, что было.