Ранние рабочие с удивлением косились на высокого рыжеволосого человека с будто приклеенной косой улыбкой, шедшего к выходу. Меченый нырнул в свою машину, посидел пару минут, успокаивая дыхание. «Ничего. Ничего. Ты думаешь, что обыграл меня? Но это была только первая партия. Пробная. Мы прощупали друг дружку, и теперь я представляю, чего от тебя ждать. И ты сам дал мне в руки эту информацию, так что не обессудь, если что…» Ничего не закончилось, все только начинается. Только играть в этот раз придется не ради удовольствия, а всерьез, потому что так просто его в покое не оставят. Машина взвизгнула тормозами, привычно входя в крутой поворот. Отчего-то защемило сердце, вспомнилась стройная фигурка Элеоноры рядом с рослым Блонди, его рука у нее на плече, а еще — где-то слышанный обрывок фразы: «таких не предают». Мир казался пустым, и привычное уже, казалось бы, одиночество внезапно обрушилось всей своей тяжестью на рыжеволосого человека со шрамом на левой щеке. Показалось — еще чуть-чуть, и треснет прочная броня, наращенная за долгие годы, не выдержит, разлетится с жалобным звоном… Выдержала. Бывало и не такое… А вот шелк — Меченый невольно усмехнулся — в самом деле надо будет забрать. Не пропадать же добру…

…Ким смотрела вслед Меченому, и ей отчаянно хотелось догнать его, попробовать уговорить еще раз, объяснить что-то, не вполне понятное ей самой.

— Как ты думаешь, он отступится? — спросила она наконец.

— Не думаю. — Себастьян задумчиво провел рукой по лицу. — Это уже не тот Меченый, которого я помню, но… Он не остановится. Теперь-то уж точно… Жаль.

Воцарилось недолгое молчание, только невдалеке все громче раздавались шумы просыпающегося города.

— Себастьян, — произнесла она наконец. — Я ведь все сделала правильно?

Он молча кивнул, тоже провожая взглядом Меченого. Сторонний наблюдатель не прочел бы на его лице ровным счетом ничего, но Ким достаточно долго прожила бок о бок с Себастьяном, чтобы понять — он сильно огорчен и, пожалуй, раздосадован.

— Тогда почему у меня такое чувство, будто я в дерьме вывалялась? — спросила Ким ожесточенно.

— Это все совесть, Ким, — ответил Себастьян негромко и наступил на все еще дымящуюся сигарету, тщательно растерев ее в легкую бурую пыль. — Отвратительная штука, скажу я тебе. Частенько кажется, что с ней удалось заключить сделку, вот только она никогда не выполняет условий…

Погода медленно, но неуклонно портилась. Ветер уже начинал закручивать пыль и мелкий мусор на улицах маленькими смерчиками, а значит — до прихода песчаных бурь оставалось всего ничего. На улицах было людно: многие стремились вволю насладиться теплом и чистым небом над головой. Мэдисону Ши было совсем не до гуляний. Тем не менее, вот уже часа три подряд он бродил туда-сюда по улицам и пытался придумать, как сделать так, чтобы и собственную шкуру сохранить в целости, и выполнить то, что ему приказали.

Дело было в том, что Мэдисон на днях проигрался в пух и прах, а поскольку играл он не в кересском притоне, где можно было расплатиться не только верхней одеждой, но и еще кое-какими способами, а в относительно приличном заведении в Мидасе… Одним словом, на слово ему не поверили, и правильно сделали, кстати сказать. Денег у Мэдисона не было, ценных вещей, в общем-то, тоже. Когда его партнеры осознали сей прискорбный факт, выяснилось, что мидасские заведения почти ничем не отличаются от кересских. Вот только в Кересе Мэдисона бы просто отделали ото всей широкой души, да и отпустили восвояси, велев больше на глаза не попадаться, а в Мидасе… В Мидасе Мэдисону приставили к горлу широкий нож и предоставили выбор: или он делает то, что ему прикажут, и тогда его долг будет считаться выплаченным сполна, или немедленно отправляется к праотцам. Разумеется, отправляться на тот свет Мэдисону совершенно не хотелось, поэтому он вынужденно согласился. Правда, узнав, что именно он должен сделать, он пожалел, что так поторопился с выбором. Во всяком случае, прирезали бы его быстро и относительно безболезненно, а вот во втором варианте в случае неудачи ему светило еще довольно долгое, но крайне неприятное существование на урановых рудниках.

Немного посетовав на судьбу, Мэдисон все же взял себя в руки и решил постараться все-таки не попасться в руки полиции. В принципе, ничего особенного в том, что ему приказали, не было, ему и раньше приходилось делать нечто в этом роде, только не с такими высокопоставленными персонами. Подобраться к объекту будет непросто… Отметив, что мысли настроились на «рабочую» волну, Мэдисон прибавил шагу — на ходу ему лучше думалось. А о будущем слишком много размышлять не стоит — так и свихнуться не долго. Мэдисон Ши привык жить сегодняшним днем, как беззаботный мотылек, не особенно беспокоясь о том, что будет с ним завтра. Но даже ему хотелось продлить свое мотыльковое беззаботное существование как можно дольше, а значит, предстояло постараться…

Алистер Мэрт уже который день находился в скверном расположении духа. Нет, все системы функционировали нормально, сотрудники рьяно соблюдали режим секретности, и даже неожиданные облавы не могли выявить хоть сколько-нибудь серьезных нарушений. Все мало-мальски секретное хранилось, как положено, в сейфах, под паролями, в зашифрованном виде… Это не могло не радовать — усилия Алистера по приведению эосской вольницы в некоторый порядок все же увенчались успехом, — но насладиться своим в триумфом в полной мере Алистеру мешало одно обстоятельство. Обстоятельство носило имя Джулиан Мей и являлось лучшим аналитиком подчиненного Алистеру отдела. Правда, в последнее время Алистер все чаще и чаще жалел о том, что попросил Кристиана передать этого специалиста в его распоряжение. Нет, на работу его он пожаловаться не мог ни в коем случае, напротив, с появлением Джулиана сонный аналитический отдел словно встрепенулся, залежи всевозможных документов были приведены в образцовый порядок, а кое-какие работы сдвинулись с мертвой точки. Бурной деятельностью сие шевеление назвать пока было нельзя, но по сравнению с прежним застойным болотом и это было благом.

Удручало Алистера совсем иное, а именно — поведение Джулиана. За это самое поведение Алистер ежеминутно готов был Джулиана убить, хотя такое желание было совсем не свойственно холодноватому и сдержанному Блонди. Однако Джулиан обладал удивительной способностью выводить начальника из себя, и сдерживался тот лишь потому, что был слишком хорошо воспитан. Кроме того, он подозревал, что его вспышка только усугубит положение, а потому молчал. Тем не менее, с этой ситуацией нужно было что-то делать. В одиночку Алистер и не надеялся справиться: он был, во-первых, слишком молод, чтобы правильно разобраться в происходящем, во-вторых, его пониженная эмоциональность в данном случае была скорее минусом, чем плюсом, а в-третьих, Алистер опасался, что если поведет себя неправильно, дело может кончиться очень нехорошо…