— Джефферсона только пригласите, — велел Вернер. Эмиль знал, зачем: иногда невозмутимый заместитель мог парой реплик остановить буйство начальника. Очевидно, на этот раз присутствие Джефферсона казалось Вернеру жизненно необходимым, и Эмиль его вполне понимал…

— Так точно, господин Дирк! — снова рявкнул Арнольд и, промаршировав к выходу, исчез за дверью.

— Юпитер, лишь бы до вечера продержаться… — сквозь зубы простонал Вернер и упал головой на скрещенные руки.

— Где ты взял это чудо? — тихо спросил Эмиль.

— Я взял!? — Вернер поднял голову. — По распределению он мне достался! Я, дурак, еще обрадовался: здоровенный, вроде умный, если по аттестации судить… Но ты же видишь!!!

— Вижу, — согласился Эмиль. — А может быть, стоит…

— Не стоит! — отрезал Вернер. — Он уже Джефферсону устав цитировал наизусть, когда тот что-то не то сделал… я и не заметил… Накатает докладную — хлопот не оберешься…

— И долго еще тебе мучиться?

— Изрядно! У него испытательный срок — две недели, а пока только три дня прошло! — простонал Вернер и, не в силах больше сдерживаться, сгреб с подоконника кота и взял его в охапку. Кот, видимо, разделяющий эмоции хозяина, тихо мяукнул и пощекотал усами ухо Вернера.

— Тише, идут, — шикнул Эмиль и, приняв грациозную позу, засиял самой ослепительной из своих улыбок.

В кабинет в самом деле вошел Арнольд в сопровождении Джефферсона. (Судя по унылой более обычного физиономии заместителя Вернера, его стажер тоже не радовал.) Оба остались стоять навытяжку. Арнольд преданно поедал глазами начальство, Джефферсон тоскливо смотрел в пространство. Эмиль ему невольно посочувствовал.

— Сядьте — оба! — приказал Вернер таким тоном, что возражений не последовало, хотя Арнольд и смотрел обиженно: очевидно, по уставу человеку-подчиненному не полагалось сидеть в присутствии начальства, там более, если это Блонди. — Арнольд, докладывайте! Нет, можете не вставать!

Арнольд кашлянул и хорошо поставленным голосом начал перечислять последние мало-мальски значимые происшествия. Слушая его, Эмиль впадал в уныние: ничего интересного пока не попадалось.

— Рутина, рутина, — бормотал Вернер, разделяя, очевидно, мнение приятеля. — Это в участок, как оно вообще к нам попало? А это вообще к налоговикам…

Наконец, Арнольд умолк.

— Все? — уточнил Вернер.

— Так точно, господин Дирк!

— Благодарю, Арнольд, — с явным усилием выговорил Вернер. Вежливость всегда давалась ему с трудом, а в данном случае — особенно. — Как видишь, Эмиль, ничего… завлекательного.

— Очень жаль, — скорбно кивнул Эмиль.

— Сэр, — подал голос Джефферсон. — Разрешите обратиться?

— Да, Джефферсон, зачем вы спрашиваете? — повернулся к нему Вернер.

— Согласно статье пятнадцатой третьего раздела Устава полицейского управления Танагуры, подчиненный при обращении к непосредственному начальству обязан… — начал Арнольд, но Вернер перебил:

— Спасибо, Арнольд, я знаю устав. Джефферсон, продолжайте.

— Сэр…

— Согласно статье восьмой второго раздела Устава, обращение по всей форме должно… — снова завел Арнольд. Очевидно, его не устроило джефферсоновское «сэр» — так начальство именовал только заместитель.

— Спасибо, я знаю устав! — чуть повысил голос Вернер. — Джефферсон, говорите!

— Говорят, что она снова появилась и воет… — многозначительно произнес Джефферсон и с достоинством добавил: — Сэр.

— Серьезно? — не поверил Вернер и заметно оживился. — Так-таки и воет?

— Воет, сэр, — подтвердил Джефферсон. — В Мидасе, на границе с Апатией.

— А видели?

— Видели, сэр. Троим свидетелям веры никакой — пьянь. Еще семеро — приличные граждане, в злоупотреблении… гхм… не замечены.

Эмиль и Арнольд переводили взгляды то на одного, то на другого, не понимая, о чем речь.

— Вернер, кто — она? — не выдержал, наконец, Эмиль.

— Собака, — пояснил тот. — Черная, понимаешь ли, собака… Появляется то тут, то там. И воет. Людей пугает.

— Да, сэр, — подтвердил Джефферсон. — Одного из очевидцев пришлось снимать с верхушки фонарного столба. Не представляю, как он туда залез. Второй спрятался в мусорный контейнер, просидел до утра и чудом не угодил в мусоровоз, в перемолку…