— И что теперь? — невозмутимо поинтересовалась я. — Во-первых, чего он ждет? Во-вторых, кто этот самый «он»? И в-третьих, вы знаете, что уголовным правом киднеппинг ни в коей мере не поощряется?

Амбал на мои цветистые речи не обратил никакого внимания и повторил точно с такой же интонацией, как и прежде:

— Он ждет.

О, боже!

Мне не хватало Паши с его постоянными заверениями в том, что он хороший, так мне послали еще и этого типа, который и вовсе непонятно выражается!

— Я вас расслышала, — кивнула я. — Но, прежде чем я двинусь с места, дабы выполнить ваше бесподобное по осмысленности приказание, я все-таки хотела бы узнать, кто меня ждет и где.

Амбал выпялился на меня, и я была готова поклясться, что он пытается подумать! Во всяком случае, он нахмурил свой лоб и зашевелил губами, как будто пытался первый раз в жизни произнести слово «мама».

Конечно, слово это чрезвычайно сложное, и сразу у него ничего не получилось.

Он беспомощно оглянулся и гаркнул во всю мощь своих здоровых легких:

— Лена!!!

Я вздрогнула от его выкрика и подумала, что даже если упомянутая Лена в данный момент мирно почивает на самом отдаленном облаке, она уже наверняка должна примчаться.

Я продолжала стоять, скрестив руки на груди. Лена довольно долго не являлась.

Амбал совсем, похоже, растерялся и теперь озирался вокруг, переводя взгляд с меня на проснувшегося попугая, который не замедлил изречь, что он самый красивый, и тут же снова заснул.

— Неужели вам так трудно сказать, кто меня ждет? — тихо спросила я, окончательно решив добить несчастного своей безупречной интеллигентностью.

— Что ты кричишь? — вдруг услышала я женский голос. Неужели мой тихий вопрос был расценен, как крик?

Но слова были адресованы амбалу, а прямо на меня смотрела весьма неординарная особа.

— Она не хочет идти к нему, — мрачно пожаловался амбал.

Девица оглядела меня с ног до головы взглядом таким же ледяным, как вода у нас в душе летом, и фыркнула.

— Ну, так отнеси…

С этими презрительными словами она повернулась ко мне спиной, давая понять, что все бесценные указания она уже дала, а следовательно, разговор окончен.

Я ошалело смотрела на ее спину.

Ну и контингент в этом отеле, не приведи господи!

Заметив, что покорный воле этой красивой фурии амбал намеревается взять меня на руки, я стукнула его по рукам и сообщила, что так уж и быть, дойду сама.

Пока они сыграли один-ноль в свою пользу. Но только пока… Я двигалась по коридору, освещенному лампами дневного света, и твердо знала, что живой я им не дамся!

Лариков в очередной раз попробовал постучать в воротца небольшой дачки и развел руками.

— Похоже, дачный сезон закончился, — сказал он, пытаясь скрыть собственное отчаяние. — Никого. Пенс прислонился к «Судзуки» и курил.

— Ну здесь и эклектика, — заметил он, оглядывая окрестности Заманчивого.

Среди старых, типовых коттеджей возвышались замки, как бы подчеркивая свои персональные права на роскошь.

— Да уж, рядом с маленькими домишками эти красавчики выглядят весьма нагло и непристойно, — согласился Ларчик.

— Да мы бы тоже такие построили, — услышали они женский голос за спиной, — да вот проблема, когда мы тут застраивались, нам нельзя было строить так, как хочется. Не дай бог из общего ландшафта вылезешь…

Обернувшись, Лариков увидел симпатичную женщину с ведром, наполненным тем жизненно необходимым веществом, которое именуется «гумусом».

— Ищете кого-то? — поинтересовалась местная леди, перекидывая привычную тяжесть в другую руку.

— Давайте я вам помогу, — Пенс, не дожидаясь разрешения, отнял у женщины ведро.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Мы действительно пытаемся найти дачу одной особы, — сказал Лариков. — Только фамилию не знаем… Понимаете, наша знакомая уехала к этой особе на дачу, и известно только, что ее зовут Лена.

— Лена? — женщина нахмурилась, пытаясь припомнить хоть одну Лену. — Лена, Лена… Тут есть две Лены, но их сейчас нет. Одной пятьдесят лет, другой — девять. Ваша знакомая какого возраста?

Конечно, Сашка могла подружиться с кем угодно. Хоть с девочкой девяти лет, хоть с дамочкой. Характер у Сашки подразумевает подруг любого возраста. Но с одним условием. Если эту особу не зовут Леной. У Сашки аллергия на это имя…

— А вы не видели тут, случайно, такую рыжеволосую девушку, стройненькую, невысокого росточка? — спросил Ларчик, так как ни пятидесятилетняя, ни девятилетняя Лены его не устроили.