Вот такой пейзаж — ободранная стена!

Виталик поправил очки, съехавшие на нос, и озабоченно поднял глаза.

Ему показалось, что входная дверь открылась.

Так как Виталик пришел после щедрых и обильных возлияний в компании с Обрубком, которого он, к слову сказать, немного презирал, он не помнил, закрыл ли эту поганую дверь вообще.

Ему послышались шаги. Он вздрогнул.

— Ерунда, — пробормотал он. Теперь он совершенно ясно припомнил, что дверь он запер. Так что все только мерещится…

Однако ради спокойствия Виталик все же встал и осторожно выглянул в коридор.

Ни-ко-го.

Он усмехнулся. Совсем дошел до ручки, уже мерещится… И это теперь, когда ему обещали такие бабки, что можно спокойно уехать из этой страны!

Он уже собирался вернуться в комнату, но замер снова. На сей раз он четко услышал чье-то постороннее дыхание и, более того, — почувствовал взгляд, упершийся ему в затылок.

Резко обернувшись, Виталик не смог удержаться от возгласа:

— Кто вы?

Прямо напротив него высилась фигура мужчины в длинном черном пальто. Он спокойно рассматривал Виталика, как будто так вот и надо — торчать в чужой квартире и смотреть на хозяина!

— Что вам надо? — отчего-то теперь голос Виталика стал писклявым. — Кто вы такой?

Он попятился, пытаясь закрыть дверь.

Мужчина подошел к нему и схватил за волосы. Резко потянув голову Виталика назад так, что у того чуть было не хрустнули позвонки, он наклонился так близко, что Виталик видел перед собой его холодные глаза, и спросил:

— Где Жаба?

Начинало темнеть — скорее бы это кончилось! Не люблю я эти длинные и темные вечера зимой, когда спать можно ложиться уже в пять вечера!

То, что мы с Ларчиком придумали, меня не совсем устраивало. То есть я не очень была уверена в том, что это принесет какие-то ощутимые плоды, но — босс есть босс, хочу я этого или нет, иногда приходится подчиняться!

Так как мне надо было все обдумать, я спокойно шла домой, по проспекту, хотя назвать мою прогулку спокойной я решила совершенно зря.

Меня явно пасли, поскольку я постоянно чувствовала на себе чей-то неотступный взор.

Несколько раз я оглядывалась, надеясь встретить знакомую фигуру в коричневом пальто. Может быть, украдут, и то хорошо — ситуация хоть чуть-чуть прояснится!

Но никто меня красть пока не собирался, я спокойно дошла до дома и остановилась перед своим подъездом.

В моей комнате горел свет — мама была дома. У Пенса тоже горел свет, значит, этот ненормальный байкер тоже дома?

«Странно-то как, — подумала я. — Чтобы этот псих сидел дома, а не в гараже — для этого должно было случиться что-то противоестественное!»

Факт этот меня чрезвычайно заинтересовал, и я, развернувшись, вошла не в свой подъезд, а в соседний.

Поднявшись на шестой этаж, я позвонила.

Пенс сразу открыл мне и явно обрадовался. — Сашка! Я тебе звонил несколько раз! Найти тебя так трудно! Где ты носишься?

Не дожидаясь ответа, он втащил меня в комнату, и я застыла на пороге, онемев от изумления.

В кресле, поджав под себя ноги, сидела какая-то рыжеволосая девица, очень на меня похожая. Она обернулась, и я почувствовала себя полной и окончательной идиоткой.

— Знакомьтесь, это моя новая знакомая. Этель, это та самая Саша, о которой я тебе столько рассказывал…

Сомнений у меня уже не было. Непостижимым образом прямо передо мной сидела Этель Мальпер собственной персоной!

— Пути господни неисповедимы, — проговорила я, рассматривая эту странную девицу, которую мы не знали, как найти, а она — пожалуйста вам! Сидит тут у Пенса и улыбается напряженной улыбкой. — А мы вас как раз ищем. Пенс, как тебе удалось?

— Что? — не понял меня Пенс. А девица тут же посмотрела на него округлившимися глазами.

— Подождите, — сказала она на неплохом русском, — вы хотите сказать, что вы меня ищете?

— Этти, Саша — частный детектив.

— Помощник частного детектива, — поправила я. — До самого детектива у нас, простите, еще нос не дорос. Но мадемуазель Мальпер мы действительно ищем, и мне ужасно интересно, как вы повстречались.

— Просто, — пожал плечами Пенс. — Она сидела на лавочке без шапки, и я перепутал ее с тобой.

Я смерила ее долгим, оценивающим взглядом. Она, несомненно, была на меня похожа, Пенс был прав. Такая же рыжая и кудрявая. Только волосы у меня посветлее чуть-чуть, впрочем, это не бросается в глаза. Манера одеваться у нее была один к одному как и у меня. Даже сидела Этель так же, как любила садиться я, — с поджатыми ногами.