— Простите, но почему? Почему вы меня ищете? — спросила моя копия.

— Потому что нас об этом попросил ваш отец! — пояснила я.

Она сморщила нос, пробормотала по-французски нечто о том, как же ей надоел этот беспардонный старый козел, и фыркнула.

— Беспардонный старый козел, извините, о вас очень беспокоится, поскольку вам тут угрожает опасность! — холодно ответствовала я.

— Опасность? — искренне удивилась она. — Господи, да ведь он все это придумывает! Понимаете? Он просто не хочет, чтобы мы с Лео встречались! И не хочет, чтобы я приезжала в Россию, потому что у него тут любовница и он боится, что я расскажу все маме.

— Любовница — это Элен, — полувопросительно-полуутвердительно сказала я, не сводя взгляда с разгоряченного гневом личика нашей «мамзельки».

— Откуда я знаю? — передернула она своими узенькими плечиками. — Просто мой папочка очень иногда… как это сказать по-русски?

— Вредничает, — наобум подсказала я.

— О, именно так! Он вредничает! А я не хочу ему подчиняться.

— В данный момент он нисколько не вредничает, — вздохнула я. — Поскольку я сама убедилась в том, что вам угрожает опасность… Но сейчас я все расскажу вам по порядку!

И я начала пересказ своих приключений. Кажется, на сей раз мне удалось говорить спокойно и рассудительно, и, к собственному удивлению, я обнаружила массу маленьких подробностей, поначалу скрытых от моего пристального внимания из-за некоторой нервозности ситуации.

Итак, я довольно долго рассказывала о том, что произошло в баре, и окончательно убедилась в том, что многое мне стало еще непонятнее, поскольку ряд вопросов возник немедленно.

Если появление этого гадкого Жабы я спокойно могла отнести к разряду случайностей, равно как и судьбоносную встречу с Пенсом нашей Этель, то сама цепочка этих случайностей теперь показалась мне просто сводящей с ума. Оставалось надеяться только на то, что эти проклятущие случайности станут благословенными и помогут нам выпутаться из всей этой жуткой несуразицы!

Более всего мне была странна личность Жабы. Если бы он хотел меня украсть, то с какой стати он этого до сих пор не сделал? Ведь тот факт, что за мной ходят по пятам, неоспорим! Что за игру он ведет?

— Господи, да у меня просто голова трещит от этого Жабы, — простонала я. — Слава богу, что хотя бы вы нашлись, Этель! Потому что теперь я могу приступить к военным действиям! Только позвоню моему драгоценному Ларикову и сообщу, что вы живы-здоровы.

Теперь мой план менялся!

Но не стану забегать вперед. А уж тем более знакомить вас заранее с моими гениальными задумками — упаси господи! Раз уж я тут мучаюсь в размышлениях, то и вам не вредно, не так ли?

Этель вовсе не была французской куколкой, напротив — мне она ужасно понравилась. Если бы только убрать этот нездоровый блеск в глазах, когда эта малышка смотрела на моего Пенса, она запросто могла бы претендовать на роль моей лучшей подруги, если бы это место не было занято Эльвирой.

С головой у Этель было все в порядке. Она довольно быстро охарактеризовала мне всю компанию. Исключая ее резкую антипатию к папаше и Элен, в целом она давала точные портреты и меткие характеристики.

Вот только в одном была загвоздка — Этель никого из героев этой трагикомедии не могла связать с Жабой!

— Элен? — рассмеялась она, когда я высказала предположение, что возможно Элен мечтала о ее исчезновении. — Никогда!

— Ты ее так хорошо знаешь?

— Отлично, — кивнула она. — Год назад папа привез ее в Париж встречать там Новый год. И так уж получилось, что ему пришлось заниматься мамой, — она вздумала не вовремя разболеться. Поэтому Элен представили мне как секретаря папы и повесили ее культурную программу целиком на мои хрупкие плечи! За ту неделю, которую нам пришлось провести втроем, я смогла изучить ее так хорошо, что…

— Втроем? — переспросила я.

— Что?

— Ты сказала — втроем. Кто был третьим?

Этель замешкалась. Опустив глаза, она украдкой бросила взгляд на Пенса, и ее щеки залила такая краска, что в моем сердце забушевал ураган ревности. Ах какая кокетка!

— Я оговорилась, наверное, — попыталась исправить положение моя «заблудшая овечка». — Мы были… вдвоем.

Врать она совершенно не умела, эта маленькая интриганка! Я-то сразу поняла, что третьим в этой пестрой компании, разгуливающей по новогоднему Парижу, был мужчина. Так же быстро поняв, что говорить об этом мужчине моя новая знакомая не намерена, во всяком случае, в присутствии Пенса, с которым она уже успела мысленно связать свое будущее, я подавила снова вспыхнувшее раздражение и сурово сказала:

— Можешь не говорить, конечно. Но, возможно, именно этот человек и связан с Жабой?

— Кто? — воскликнула она. — Лео… Ох!

Она зажала рот рукой, пытаясь остановить вырвавшуюся невольно откровенность.

— Ага! — удовлетворенно воскликнула я. — Значит, Лео! Значит, третьего звали Лео? И кто это такой?

— Я не знаю, о ком вы говорите!

Виталику казалось, что его мучения никогда не кончатся. Этот тип был спокоен. Каждое его движение было строго рассчитано. Сейчас носок его ботинка мирно покоился в опасной близости от… Черт побери!