Шрифт:
Вместо ответа прозвучал хлопок. «Как у детской новогодней хлопушки», — удивленно подумал Виталик, чувствуя, как его тело затапливает волна боли, уносящей его сознание.
Он упал, пытаясь задержать жизнь, цепляясь скрюченными от боли пальцами за пол, как за землю.
Его гость посмотрел на тело, ставшее безжизненным, безразлично усмехнулся и спокойно вышел из квартиры, оставив дверь открытой.
Глава 6
— Его нет дома, — Этель повесила трубку. — Я не знаю, где он.
— А на работе? — предложила я. — Попробуй позвонить на работу!
— О нет! — взмолилась она. — Только не туда!
— Почему?
— Потому что… Там очень хорошо знают мой голос. Значит, сразу донесут отцу. И он примчится сюда, вот увидите!
— Видите ли, Этель, — начал Ларчик. — Все дело в том, что нам так и так придется сообщить господину Мальперу о вашем местонахождении. Поскольку иначе вот этот юноша, — он указал на Пенса, — будет как бы похитителем, а вы ведь этого не хотите?
Судя по ее взгляду, брошенному на Пенса, она бы ничего не имела против, взбреди в Пенсову голову такая мысль. Более того, я начала немного опасаться, не подал ли ей Лариков только что неплохую идейку о том, как выправить свою незадавшуюся личную жизнь. Пенс сделал вид, что ничего не замечает.
— Хорошо, — неуверенно кивнула Этель. — Но может быть, лучше позвоните вы? Я потом сама с ним поговорю…
Я взяла трубку и набрала номер чертовой фирмы, которая занималась темными делами, прикинувшись «туристической».
— Как хоть его зовут? — спросила я. — Не могу же я потребовать к телефону Лео?
— Его? Алексей Шехтер, — сказала она. — Простите, я не знаю его отчества. У вас ведь есть отчества, да?
Я дождалась, когда девица с очаровательным и нежным голоском ответит на телефонный звонок, и попросила к телефону господина Шехтера.
А потом протянула трубку Этель.
— Дальше уж будьте добры сами с ним разговаривайте, — буркнула я. — Я-то совсем о нем ничего не знаю, даже как он выглядит и чем наполнена его душа.
— Он красивый, — сообщила мне эта вертихвостка, не сводя при этом жадного взора с моего не такого уж красивого Пенса.
И после этого оживленно защебетала на своем птичьем французском, немного позабавив меня содержанием своей кокетливой беседы.
— Он скоро приедет, — сообщила она нам после того, как разговор был закончен. — Нам повезло, мы могли его не застать. Он только что приехал на работу.
Галина стояла, прислонившись к дверному косяку, наблюдая за своим мужем. Его действия были, на ее взгляд, совершенно бессмысленными.
Обида закипала в ней против ее воли. Обида и гнев. «В конце концов, этот козел разрушил мою жизнь», — думала она, с отвращением глядя, как он остановился у окна, вытирая покрасневшее, как перед ударом, лицо.
— Может быть, ты все-таки объяснишь мне, что происходит? — спросила она неожиданно визгливым голосом. — Или я даже этого не заслуживаю?
Он явно не был расположен откровенничать с ней. Вид у него был какой-то встрепанный. Он непрестанно вытирал лысину и смотрел куда-то в стену, словно пытался там что-то обнаружить, и взгляд его был как у психа.
Вот именно, как у психа, почему-то удовлетворенно подумала Галина.
— Я спросила тебя, что это за девица и почему твой Садик так ею заинтересовался?
— Галя, это… Не твоего ума дело, поняла?
Ах, это дело не ее ума! Ну хорошо же!
Он снова жал на кнопочки мобильного, забыв про ее существование.
— Она тут. Ее отвезли в «Словакию»… Как откуда… Моя жена. Да. Она отвезла. Нет, больше я… Послушай, я все тебе сказал… Если ты продолжаешь настаивать, я… Я позвоню куда следует, ты меня понял? Прекрати!!! Это уже шантаж! Я сказал тебе, я обращусь в органы, ты меня понял?
Он повесил трубку и облегченно вздохнул.
— Ну, так чего ты хотела?
Ответа не было.
Он обернулся.
Галина ушла.
— Галя! — позвал он ее. Он не слышал, как хлопнула дверь!
Выйдя в коридор, он обнаружил, что дверь не заперта. А самой Галины нет. Она ушла, не закрыв дверь.
— Чертова кукла, — пробурчал Иван Александрович, закрывая дверь. — Если бы это я ушел и не запер дверь, представляю, какая истерика меня бы ожидала!
Он вдруг вспомнил свой давешний разговор и почувствовал неприятный холодок в груди.