Академик Зиновьев, регулярно навещавший Викторова и Лада, к ситуации относился с пониманием. Никому не было известно, что он говорил другу молодости наедине, в какие игры играл с домовым и как подвигалась его монография. Однако можно было не сомневаться, что данные, касающиеся Лада, не увидят света — до поры до времени.

Каждый месяц Владимир Данилович заходил на сайт англичан и просматривал свежие наблюдения над группой мини-шимпанзе. Генетические параметры обещали экспериментальным животным долголетие не хуже человеческого, зато обсчет метаболизма давал куда более печальный прогноз. Мелкие животные долго не живут. А ведь зигонтов-шимпанзе делали, по крайней мере, с молодых прототипов, чего нельзя сказать о некоторых прочих...

И было еще кое-что, к науке не имеющее отношения.

Сегодня Лад пришел первым и, против обыкновения гордо воссел на край декоративного вазона: пурпурная нейлоновая куртка пылала в рассветных сумерках, будто сортовой гладиолус.

— Как жизнь? – спросил Лад.

— Бьет ключом, — ответил Владимир Данилович. – К малым не заходил ночью?

— Был. Они просили их не выдавать.

— Опять в Интернете сидели?

— Ну… Вроде того.

Малые были уже довольно-таки большими: к пятнадцати годам Даниил почти догнал деда в росте. Викторов не стал уточнять, где там они сидели.

— Гляжу, ты при параде.

— Верно глядишь. Повод есть. Бяша в лоб получил.

Бяшей назывался зигонт хозяина соседнего коттеджа, директора охранной фирмы. По слухам, такой роскошный подарок директору сделала разведенная жена. Зигонт был вылитый сосед, что лицом, что норовом, только на голове — завитые бараньи рога. По слухам же, господин директор, чуть рассмотрел подарок, ухватил за ножку журнальный столик и попытался прихлопнуть подляную карикатуру. Но Бяша удрал и вот уже месяц терроризировал весь микрорайон. Хорошо еще, что большим умом он не отличался. Видимо, основная часть денег заказчицы ушла на рога. И стрелять в цель он не умел.

— Вот это новость! Конец гаду?!

— Не уверен, — в голосе Лада прозвучало искреннее сожаление. — Он свалился в канализацию, я застремался за ним лезть.

— Поймаю его — усыплю, — пообещал Владимир Данилович. — Рука не дрогнет.

— Сперва поймай, — проворчал Лад.

— Как Анюта?

— Спасибо, все путем. Данилыч, я тебе что-то сейчас скажу. Только за сердце не хватайся, ок?

Анюта была зигонтом Фроловой. Как эта ненормальная получила доступ к камере — прорвалась в какую-то из университетских лабораторий или воспользовалась услугами Нефедова — осталось неясным. Год назад Фролова отбыла в Массачусетсский институт по приглашению известного ученого. Ее самолет взлетел за час до того, как Лад нашел полузамерзшую (был конец октября) Анюту в саду у коттеджа Викторовых. Связаться с Фроловой Владимир Данилович так и не смог, но Анюта осталась с Ладом. Мария Алексеевна сперва пришла в возмущение, но потом большая и маленькая хозяйки поладили и даже, кажется, вступили в сговор против мужей. На «кикимору» Анюта не откликалась принципиально.

— Ну? Слушаю внимательно.

— У нас будет ребенок.

— Ага. — Более ничего Владимир Данилович не сказал.

— Данилыч, ты пойми меня правильно, — Лад по краю вазона подошел к нему. — Я в курсе твоих этических проблем, но и ты мои пойми. Если я завтра умру, а ты говорил, что это не исключено, — с чем она останется? И если я умру через десять лет, пусть так — кто ее защитит? От того самого Бяши?

— Обижаешь.

— Не обижайся, Данилыч. Вы много для нас делаете, но всю жизнь мы у тебя в кармане не просидим. Не сердишься?

— При чем тут... Ты внимательно слушал, что я тебе рассказывал? А если она беременность не доносит? Мини-шимпы от этого умирали, позабыл?.. Ну это я, положим... будем надеяться...

— Были ведь и удачные исходы, — полувопросительным тоном заметил Лад. Владимир Данилович только кивнул. — Подождем. До завтра?

Он спрыгнул прямо на песок и исчез в высоком осеннем бурьяне обок дорожки.

— До завтра.

«Какая-то есть поговорка о необратимом действии: пролитого не поднимешь... отрезанный ломоть... нет, не то». Хозяин дома молча следил, как вздрагивают корзиночки пижмы и сухие стебли цикория там, где в траве пробирается его Домовой.

— Но ведь ты обещал, — сказал Тедди Вайнайна. И не успел договорить — показалось, будто камень под ногой уходит в песок, такими пустыми были его слова. Анна его предупреждала, что так может получиться, а он не услышал.

— Тед, прости ради всего святого! — Лицо Саймона выражало подлинное страдание. Но чего-то не хватало — может быть, стыда? — Обстоятельства изменились, старший менеджер оказался таким подонком, ты не представляешь. Я думаю о тебе каждый день. Я постараюсь в конце года...

Тед шумно втянул носом воздух и замер, сжав кулаки. Потом оборвал связь. Посидел немного, отложил комм и вернулся к столу, пнув по дороге бота-уборщика. Бедняга пискнул, и Тедди стало совестно.

Анна обернулась от шипящей кофеварки.