— Триста тысяч сверху, — негромко, даже ласково сказал Вайнайна, — или положите ее на место.

Директора обменялись короткими сообщениями, рыжий директор по науке покраснел еще сильнее, а потом пробурчал что-то похожее на «подавись ей».

— Простите, я не расслышал.

— Мисс Грегори, проложите контур заново.

Лазерный луч прошелся по зеленой линии, микронного размера кусочек мембраны с приклеенной к ней хромосомой отправился в миниатюрную пробирку, а все остальное — в утилизатор. И еще прежде, чем на его крышке загорелся алый огонек, на счет Теда поступили деньги.

В холле он вытащил комм и заказал билеты себе и Анне на ближайшую доступную дату — через две недели. Не то чтобы он боялся, что кто-то отберет у него деньги или не позволит улететь, но и ждать больше не мог.

У стеклянного портала Тед замедлил шаг. Зеркальные двери офиса «Олимпии» изнутри были прозрачными, и возле них, за пределами охраняемой зоны, окруженной декоративными кустиками и голубыми дневными фонарями, стояли шесть человек. Не входили, не уходили, и пока он смотрел, подошел еще один. Задал вопрос, получил ответ и двинулся к дверям.

Тед подстерег его за турникетом.

— Добрый день! Прошу меня извинить, вы не знаете, что происходит там, снаружи?

— Те люди? Как я понял, инфоблогеры, — охотно разъяснил сухощавый седой человек. — Видели вброс, будто ваша компания заключила контракт с каким-то саойрийцем... кхм...

— Это не я, но все равно спасибо вам большое, выйду через другой подъезд!

Вайнайна развернулся на пятке и почти побежал к лифту.

В кабинет личной помощницы Кинга он проник, нажав тот же сенсор, что нажимал сопровождающий, а там просто перегнулся через барьер и протянул длинную руку к кнопкам доступа. Бросил возмущенной девице: «Нарушение договора!» — и прошел.

— Доктор Кинг, у меня нет слов! Я не успел покинуть здание, а пункт о конфиденциальности уже нарушен!

— Доктор Вайнайна, я сожалею, — в интонациях Кинга что-то напоминало Саймона. — Разглашение осуществил один из наших сотрудников в своем личном дневнике, он будет строго наказан.

— Верное решение. Вычтите из его вознаграждения сто тысяч и переведите мне в качестве компенсации. Номер счета у вас сохранился?

— Что вы себе позволяете?

— Я договариваюсь с вами о полюбовном соглашении. Кажется, это честно: я посмотрел биржевые котировки, пока ехал в лифте, и увидел, что разглашение пошло на пользу вашим акциям. А мне из-за вас теперь придется нанимать аэротакси.

— А полмиллиона на такси вам не хватит, — сварливо заметил Кинг. Тед только сейчас заметил надпись на рамке с портретами блондинки и мальчиков: «Дорогому дедушке».

— Хватит. Но тогда первым адресом, который я назову пилоту, будет Уэстон-роуд, сто сорок два.

Судя по лицу Кинга, адрес местного отделения Комиссии по биоэтике был ему знаком.

— Хорошо. — Он пробежался пальцами по экрану. В дверях уже маячил охранник, вызванный личной помощницей. — И на этом, надеюсь, наши с вами дела завершены.

— Я тоже надеюсь, — прошептал Тед, выйдя в коридор.

Аэротакси он вызвал через комм, заодно оценил количество новых писем и проглядел первые строчки — наиболее сдержанным началом было «Ну ты и отжег, стар...». Чтобы подойти к посадочной площадке, надо было миновать стаю инфобло. Их собралось уже несколько десятков. Окружили со всех сторон, идут вместе с ним, кто боком, кто задом; в воздухе, будто игрушки на невидимой рождественской елке, висят флай-камеры — прямая трансляция из реала, оставайтесь на связи, ждем ваших кликов...

— Доктор Вайнайна, двадцать слов для Сквизера!

— Спасибо, нет.

— Что вы сейчас чувствуете?

— Умеренную антипатию.

Двадцать метров...

— Доктор Вайнайна, продажа генома не противоречит вашим религиозным убеждениям?

— Не противоречит.

— Что вы скажете, когда через двадцать лет атлеты с вашими генами заберут у Саойре олимпийское золото?

— Обращайтесь через двадцать лет.

Десять метров...

— У вашего поступка были какие-то скрытые причины? Эмоциональные, идейные? Может быть, материальные?

— О, это не мой секрет, — идея так понравилась Теду, что он даже замедлил шаг. — Вы должны задать этот вопрос моему сокурснику Саймону Эри, вот его контакт, передаю. Если он захочет обсудить это с вами, я не буду против. Удачи!

Все еще улыбаясь, он забрался в коптер и захлопнул дверцу.

Коптер почему-то повернул на юг.

— Эй, мне надо в центр.

— Не б’спокойся.

Акцент и презрительная интонация... Тед покосился на пилота: кожа чуть светлее, чем у него самого, толстые губы, горбатый нос... не просто горбатый, а сломанный. Осанка, кисти рук — боксерские. Северянин, из Нова-Нзензе или откуда-то еще из тех краев. Похоже, ты, доктор биологии, недооценил саойрийскую диаспору и напрасно не рассмотрел как следует коптер, в который садился. Угадай с трех раз, что лучше — разговоры о патриотизме или перелом челюсти? Или сначала одно, потом другое?