— Понятно, — сказал капитан. — В следующий раз — только ради вас! — я начну с буквы «Х». Довольны?

— Не совсем. Видите ли, люди, которые откладывают всё на потом — это невежественные, неинтеллигентные люди, не желающие принять изме…

— Довольно. Люди, которые позволяют младшим по званию повесить себе на уши лапшу, как раз тем и отличаются от тех, кто не позволяет, что первые не могут быть капитанами, а вторые могут. Три наряда вне очереди за разговоры в строю и марш на грузовик! Со следующего раза расчет будет с другой буквы, а сегодня с буквы «А».

— Хорошо-хорошо! — крикнул Алеша, — но фамилия-то моя не на букву «А»!

— А на какую же тогда, если не на «А»? — в крайнем изумлении спросил капитан. Он действительно здорово удивился.

— На «Г»!

— Ну что ж, кто-то обвинял своего капитана в косности… Начнем, пожалуй, сегодня с буквы «Г». Алеша!

— Позвольте, но передо мной еще матрос Гриценко!

— Правда? — спросил капитан у Гриценко.

— Правда, — виновато сознался тот.

— Эх, Гриценко, Гриценко… Что ж вы… Придется вам идти к Коле.

— Не пойду, — уперся вдруг Гриценко.

— Это почему?

— Боюсь змей.

— Каких змей??

— Ползучих гадов. Гюрзу, эфу. Королевскую кобру. У них зубы ядовитые.

— Да ну? — второй раз за день изумился капитан.

— Я точно знаю. Один мой родственник из-за них, гадов, погиб.

— Ну что ж, раз родственник, то… Радист! — обрадовался капитан. — Вам боевое задание. Взять канистру солярки и доставить ее на борт грузовика шоферу Коле. Задание ясно?

— Ясно…

— Выполняйте!

— Только вы…

— Что?

— Если бабушка снова начнет сказку рассказывать, вы ее уговорите без меня не начинать.

— Конечно, радист!

Капитан похлопал маленького безответного радиста по плечу.

Колин помощник Виталий наотрез отказывался садиться за руль, мотивируя это тем, что смена не его.

— Когда твоя смена? — в пятнадцатый раз допытывался Коля.

— Завтра.

— Вчера ты тоже говорил, что завтра!

— Вчера я врал. Вчера была моя смена, надо было тебе меня за руль сажать. А теперь — дудки! Теперь не сяду, потому что смена не моя.

— У, черт! — разозлился Коля.

— Давай-давай, веди. Ну, или хочешь, я за тебя поведу, зато потом ты мне две смены отдашь?

Коля опустил голову на руль. Раздался звук клаксона. От неожиданности Коля вздрогнул и заколотил по баранке.

— А, пропади оно все пропадом! — закричал Коля.

— Так как, соглашаешься? — спросил Виталик.

— Бессовестный ты человек, — сказал Коля. — Посмотри ты на меня!

— И что? Мыться надо и стричься, а не баранку вертеть.

— Так когда мне мыться, если я все время за рулем?

— Тогда и мыться. Раньше-то небось мылся?

В дверь постучали.

— Кого там еще черти несут? — раздраженно крикнул Коля.

— Это я, радист, принес вам солярки…

— Какой еще солярки? Только вчера заправлялись… Эй, погоди, куда пошел? Залазь в кабину… Ну что, радист, рассуди нас. Этот черт полосатый не хочет вести.

Темно как-то в кабине. Не видно ничего, только два темных силуэта спорят злыми голосами. Тот силуэт, что поближе, имеет массу побольше — он и страшнее. И голос истеричный — может сорваться человек. Ох, не при мне бы. Второй голос спокойный, но тоже злой.

— Да! Не хочу! И не буду! Не моя смена.

— Вот видишь? Не хочет.

— А вчера кто вел?

— Вчера я вел!

— Сам вел не в свою смену, а еще возмущается! Думать надо было! Тебе голова зачем?

— Э-э-э… Я ничего не понял…

— Думать мне голова! Думать!

— Так и думал бы, чудак-человек, кто ж тебя заставлял в чужую смену работать, чудак-человек…

— Я… э… думаю, что… надо спросить у капитана…

— Так ты же меня обманул!

— Ничего я тебя не обманывал. Смотрю, ведет человек, ладно, думаю, не буду мешать, раз ему так нравится, пусть ведет…

— Ты же сказал, что не твоя смена! Вот и радист говорит, что ты должен вести!

— Я говорю, что надо спросить капитана…

В кабине ужасно пахло соляркой. Просто до невозможности пахло соляркой.