Когда она пришла, он беседовал по телефону, расхаживая по холлу между кухней и лестницей. Он сразу же заметил ее, но отвел глаза, продолжая разговор. Она зашла на кухню, чтобы взять экологические пакеты. Обернувшись, она увидела, что Сергей загородил собой вход на кухню. Его волосы были растрепаны, а щеки небриты. Она посмотрела на него со счастливой улыбкой, которую не могла сдержать, но Сергей не улыбнулся в ответ.

— Я иду в спортзал к Мику, вернусь около полудня. — Он выглядел отрешенным, совсем непохожим на мужчину, в чьих объятиях она заснула накануне ночью. — А потом, в час дня, сюда придут мои коллеги, чтобы подвести итоги матча.

Солнце исчезло с ее небосклона — и именно в эту минуту она поняла, насколько сильны ее чувства к этому человеку. К человеку, ставившему свою работу на первое место.

— Думаю, сегодня тебе лучше заняться чем-нибудь самой.

Теперь Клементина знала, на каком месте у него она сама. Рядом с ним, властным и невероятно успешным, она почувствовала себя полной серостью со своими экологическими пакетами и дурацким утренним походом на рынок — и была рада, что он даже не дал ей рта раскрыть.

Теперь она мешала ему. Он не хотел вспоминать, как занимался с ней любовью прошлой ночью, показав ту часть своей души, которую хотел сохранить в тайне от всех. Это было единственным объяснением, пришедшим Клементине в голову, и при мысли об этом она почувствовала себя букашкой у ног великана.

— Я иду на рынок — может, тебе хотелось бы сходить со мной? — «Но теперь я знаю, что ты этого не хочешь».

— Ты же знаешь, что у меня есть прислуга, которая занимается этими делами, — ответил он.

Она чуть не ответила: «А я знаю, что некоторые женщины готовы спать с тобой за деньги», но гордость ей не позволила. Может, он и считал ее всего лишь очередной любовницей, но она была с ним потому, что любила его. Она любила его. Для него же это был просто секс. Осознав это, Клементина почувствовала, как ее сердце разбивается на тысячу осколков.

Сергей взял кошелек и начал отсчитывать деньги. На мгновение она оцепенела от ужаса, а потом проговорила:

— Я в состоянии заплатить за пакет яблок, — и отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза.

Он положил руки ей на бедра. Сначала девушка подумала, что он хочет обнять ее, и инстинктивно прижалась к нему, но он вместо этого положил деньги в задний карман ее брюк.

— Купи себе что-нибудь красивое. — Сергей похлопал ее по попке.

Клементина хотела, чтобы он понял, как сильно обидел ее, и ушла, крепко прижимая пакеты к груди. Она ушла бы от него навсегда, но после прошедшей ночи у нее не хватало на это смелости. Еще недавно она была на седьмом небе от счастья. Куда же делись близость, нежность, взаимная поддержка? Теперь Сергей поддерживал ее лишь деньгами. И это было очень больно.

Она вернулась через несколько часов. Овощи и фрукты обещали доставить на дом, но она сама принесла сыр, французское вино, ароматный китайский чай и ужасную маринованную селедку, которую любил Сергей. Она сделала это сама, несмотря на то что была «красоткой месяца» и «девушкой для вечеринок».

Из дома доносились мужские голоса. Войдя в гостиную, Клементина увидела Сергея в окружении примерно дюжины мужчин. В воздухе висело напряжение, и Сергей не выглядел счастливым. Ее жалость к себе улетучилась. Сначала ее заметила лишь пара присутствующих, но уже через несколько мгновений всеобщее внимание было приковано к ней — то самое мужское внимание, которое она привлекала с пятнадцати лет. Сергей поднял на нее глаза — по его лицу все было ясно. Она сделала шаг назад, но осталась в комнате. Все тринадцать пар мужских глаз были направлены на нее.

Сергей подошел к ней и начал быстро представлять ее своим коллегам, а затем мягко, но решительно повел ее к двери.

— Нам еще многое предстоит обсудить, и тебе придется подождать.

— Что ж, логично. — Понимая, что в его словах нет ничего личного, Клементина удалилась и начала накрывать на стол.

Она достала хлеб, помидоры, оливки, сыр, открыла бутылку вина. На кухню вошел крепкий мужчина, обе руки которого были покрыты татуировками. За ним шел Лайам О’Лафлин, с которым она разговаривала в день поединка. Он уже тогда ей не понравился, но теперь он усугубил это впечатление тем, что заглянул в вырез ее рубашки, когда она наклонилась, чтобы поднять пустой пакет. Затем вошли еще трое. Теперь ее окружали пятеро мужчин, явно изголодавшихся по женскому обществу.

— У вас тут конференция или что? — спросила она, чтобы скрыть свое беспокойство.

— Алекс Хардовский, президент «Маринов корпорэйшн». Мы с Сергеем — давние друзья, — представился мужчина с татуировками и протянул ей руку. — Я много слышал о вас, Клементина.

Она улыбнулась, но ей стало немного неловко при мысли, что Сергей рассказывал о ней.

— Вы приручили Сергея Маринова, — заметил Лайам О’Лафлин. — Вы первая, кому удалось это сделать.

Она не ответила — ей не нравились подобные комментарии, тем более от мужчин, позволявших себе нагло разглядывать ее.