– Женщина? – снова неопределенно произнес Филевский, провожая взглядом поднимающегося метрдотеля.

Когда последний скрылся из виду на втором этаже, Филевский уже без улыбки взглянул на Потапова и произнес:

– Честно говоря, я не понял.

– Слушай, Филя, – вступил в разговор Пастухов, подойдя к Филевскому, который был почти на голову ниже его, – если ты еще раз прикинешься дурачком, я возьму тебя за яйца и так их оттяну…

При этих словах Юрий ухватился за галстук-бабочку, прикрепленную с помощью резинок к шее Филевского, и, сильно потянув ее на себя, резко отпустил.

Бабочка неприятно, со щелчком, врезалась в шею своего владельца, отчего тот даже вздрогнул.

– Бац – и все, – улыбнулся Пастухов, – после этого ты будешь самый понятливый кастрат города.

– Я задал вопрос, – произнес Потапов, спокойно, с безразличием наблюдавший за манипуляциями Пастухова.

– Я… я, честно говоря, не знаю, – замешкался Филевский, – но, по-моему, они где-то наверху были, – добавил он.

– Какой номер? – спросил Потапов.

– Обычно у них восемнадцатый номер, но я вам ничего об этом не говорил, – поспешил заверить Потапова хитрый Филевский.

Потапов молча направился к лестнице в сопровождении своих людей.

Едва они поднялись на второй этаж, как тут же столкнулись в узком коридоре с направляющимися им навстречу тремя бандитами из романовской группировки.

Первым шел Никита Грибанов. Увидев Потапова, он остановился и грубым голосом спросил:

– Это ты, что ли, хотел с нами поговорить?

– Моя фамилия Потапов, – произнес Сергей, холодно взглянув на Грибанова, – сегодня мне стало известно, что вы насильно похитили женщину, которую я хорошо знаю. Я хочу, чтобы вы отпустили ее, не причинив никакого вреда.

Грибанов в ответ лишь усмехнулся и спросил:

– Так это твои солдаты пасли нас по дороге сюда?

– Так какой будет ответ? – спросил Потапов.

– А никакой, – ответил Никита, – кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?

– По-моему, я представился, – с недоброй усмешкой на устах произнес Потапов, – но если ты не понял, могу добавить, что я тот человек, на интересы которого вы наехали. А это еще никому не удавалось сделать безнаказанно, поэтому для вас всех будет лучше, если вы дадите нам девушку целой и невредимой.

Неожиданно лицо Грибанова исказилось злобой, он сунул руку под полу куртки и выхватил оттуда пистолет, направив его дуло в лицо Потапова.

Одновременно с этим оба телохранителя Потапова выхватили свои табельные пистолеты Макарова и прицелились в Грибанова. Они не выстрелили только потому, что Потапов поднял руку и спокойным голосом произнес:

– Тихо, тихо, не стреляйте. Похоже, у парня тяжелая форма инфантилизма: он в детстве с игрушками не наигрался, поэтому теперь продолжает. Но пистолет, мой маленький, – это плохая игрушка, – усмехнулся Потапов, глядя в глаза Грибанову.

– Ты что делаешь, урод, – крикнул Титов на Грибанова, – ты без мозгов совсем, что ли, размахиваешь «стволом» как х… в публичном доме?

– Думаешь, ты крутой, – с ненавистью произнес Грибанов, глядя на Потапова, – а мы с крутыми просто поступаем: сейчас вышибу тебе мозги – и не будет больше никакой крутости.

– Ты что, на самом деле будешь стрелять? – улыбнулся Потапов, однако глаза его оставались холодны, и он, не обращая внимания на маячившее перед его лицом дуло пистолета, смотрел Грибанову прямо в глаза.

При этом Никиту поразило то, что у Потапова не наблюдалось ни тени страха.

– Не сомневайся, – произнес Грибанов, – я не промахнусь.

– Это точно, – неожиданно улыбнулся Потапов и, повернувшись к стоящему сзади Титову, сказал:

– Он не промахнется… Если ему кто-то еще даст выстрелить.

Произнеся последние слова, Потапов развернулся, молниеносно ударив левой рукой по руке Грибанова, держащей пистолет, и почти одновременно заехав ему кулаком под дых.

Правая рука Грибанова дернулась в сторону и вверх, зажатый в ней пистолет выстрелил. Сверху посыпалась отбитая пулей штукатурка.

Сам же Грибанов с остекленевшими от боли глазами согнулся почти пополам. Он не мог ни дышать, ни двигаться, у него было полное ощущение того, будто его ударили под дых кирпичом.

Но Потапов не остановился на этом, он схватил правую руку Грибанова, по-прежнему держащую пистолет, и что есть силы ударил об колено. Пистолет гулко стукнулся о кафельный пол.

Затем он, выкрутив Никите руку, развернул его спиной к себе, схватив сзади левой рукой за горло.

И охранники Потапова, и бандиты не стреляли, боясь попасть в своих же начальников.