– Кажется, начинаю понимать, – деревянным голосом произнес Шевцов. – Ну-ка, что ты там про сон говорил?

– Я говорю, что…

Закончить фразу не удалось. Молниеносным движением Шевцов сбил его с ног, заломил руку, оттянул за волосы голову, да так, что Кот почувствовал, как кадык рвет кожу на горле. Он что-то кричал, шипя от боли, а обезумевший приятель все скручивал его руки и ноги какими-то ремнями и обрывками провода. И оставил в покое, только когда окончательно обездвижил. Пока сталкер стонал и скрипел зубами от боли, Шевцов неровно шатался из стороны в сторону, бормоча:

– Вот же тварь! А я чуть не купился! И реально же, как человек говорит, *censored*… – Он вдруг развернулся и со всей мочи засадил сталкеру в бок ботинком.

Кот охнул и сжался в позе эмбриона, от боли потемнело в глазах. А Шевцов вдруг рассмеялся – сухим дребезжащим смехом. И сталкер с ужасом понял: приятель действительно спятил.

– Я понял, как вы это делаете, – с издевкой продолжил Шевцов. – Прикинуться человеком, подкрасться и убить! Отличная тактика! А может, вы пошли дальше? О, кажется, я знаю, как вы это делаете! – Он оживился, в глазах его появился лихорадочный блеск, становящийся еще более жутким в бледном сиянии, царящим над Академгородком. – Вы давно уже среди нас – наблюдаете, ставите свои опыты. Придумали даже «сталкеров» – заманиваете людей в Зону, а возвращаете уже подделку, кого-то из ваших – чтобы наблюдать за нами, как за стаей горилл. Ну что, я угадал? – Он снова рассмеялся. – Знаю, что угадал. Вас, твари, я уже кожей чувствую. Так что со мной этот номер не пройдет. Я притащу тебя живым, тварь. Пусть тебя вскроют и посмотрят, из какого дерьма ты устроен.

– Шевцов, ты с ума сошел! – вяло пробормотал Кот. – Ты хоть сам веришь в то, что говоришь? Тебе же потом самому станет стыдно!

Шевцов уже не слушал его. Он сидел на земле, собирая и разбирая несуществующий автомат, снаряжая невидимые магазины невидимыми патронами. Глядя на это, Кот чувствовал, что еще немного – и он сам свихнется. Может, это и лучше, не так мучительно, как наблюдать за диким поведением бывшего товарища. Зарождался рассвет, и сталкер надеялся, что солнце просветлит расстроенный разум приятеля. Надежда длилась недолго.

– Вот вы где! – раздался неуместно довольный звонкий голос.

Из утренних сумерек показалась худощавая фигура Акима. Шевцов напрягся, приподняв несуществующий автомат.

– Я думал, что уже не найду вас, – с непосредственной улыбкой сообщил Аким. Он, наконец, рассмотрел связанного сталкера, и глаза его округлились от удивления. – Чего это вы делаете?

– Аким… – хрипло пробормотал Кот. – Осторожно! Не подходи к нему. Он спятил!

– Не слушай его, – медленно поднимаясь, сказал Шевцов. «Виртуальный автомат» он отложил в сторону. – Парень просто устал.

– И потому ты его связал? – бледнея, проговорил Аким. Он пристально посмотрел на Шевцова, попятился.

– Куда это ты? – натянуто улыбаясь, спросил Шевцов. Сделал шаг вслед за отступающим Акимом.

– Аким, беги! – крикнул Кот и зашелся в хриплом кашле – саднило передавленное горло.

Аким понял – и сорвался в бег.

Слишком поздно. Каким-то звериным рывком Шевцов настиг его, сбил на землю. И, ухватив за ногу, как манекен, поволок обратно. Будто действительно не считал уже Акима человеком.

– Да что же ты делаешь, идиот?! – орал Кот, извиваясь и дергаясь, раздирая скрученные запястья и плечи. – Отпусти его! И меня отпусти, пока не поздно!

Он понимал: мольбы и крики бесполезны. Безумец прочно обосновался в своем выдуманном мире, который стал для него реальнее самой реальности. Умоляя о пощаде, лишь укрепляешь его в убеждении, что перед ним – хитрая, изворотливая сущность, прикинувшаяся человеком. И не было никакой возможности вырвать его из засасывающей иллюзии.

– Вот же незадача, – сказал Шевцов, бросая бесчувственное тело Акима прямо напротив сталкера. – Я не дотащу до периметра сразу две твари. И отпускать одну из вас не собираюсь. А знаешь что? Я хочу сам посмотреть, как вы устроены. Как ты считаешь, я заслужил это?

– Глеб, не смей… – упавшим голосом сказал Кот. Слова застревали в пересохшем горле, он чувствовал, что сейчас потеряет сознание. – Ты никогда себе этого не простишь!

– Я никогда не прощу вам погибших друзей, – изменившись в лице, сказал Шевцов. – Тех, чьим обликом вы прикрываетесь.

– Опомнись…

– Заткнись и смотри! – В руке Шевцова сверкнул тот самый более чем реальный нож. – Сейчас я вытрушу из твоего сородича это дерьмовое желе, из которого вы все состоите!

Как в дурном сне, Кот увидел взлетевший, описавший дугу клинок в жилистой руке. Глухой удар, треск ткани, хруст плоти – в воздух ударил и тут же опал тугой фонтанчик алой артериальной крови. Аким тихо вскрикнул, дернулся и застыл.

– Что это? – с выпученными глазами бормотал Шевцов. Он кромсал, резал, рвал человеческую плоть, и лицо его все больше темнело от безумия. – Что это такое? Где? Где ты прячешься, тварь?! А? Где ты?!