Девон вдруг попросил у нее стакан. Энн подала его и наблюдала, как герцог, прижав к краю стакана палец, чтобы не перелить, добавил ей бренди. У Энн было время, чтобы перевести дыхание. Неужели он понял, что ей нужны эти несколько драгоценных мгновений?

— Мадам была в ярости. Она хотела запугать девочек и наказать меня.

Девон протянул ей стакан бренди, Энн покорно взяла его и вздрогнула, когда соприкоснулись их пальцы. Он немного продлил прикосновение, и Энн наслаждалась этим жестом поддержки.

— Я настаивала, чтобы она позволила мне забрать девушек и уйти. Мадам рассмеялась, достала пистолет из ящика стола и нацелила его в одну из девушек. Она грозилась застрелить ее, чтобы показать другим, что с ними случится, если они ослушаются. Она положила палец на курок, и я... Я выхватила кочергу из камина.

— Ты ударила ее, чтобы она промахнулась.

— Да, я целилась в ее руку и вложила в удар всю свою силу. Но в последнюю секунду Мадам шагнула вперед, и мой удар пришелся ей по голове. Это был несчастный случай. Я не собиралась это делать...

— Любовь моя, ты сделала это, защищая девушек.

«Любовь моя».

— Я подумала, что Мадам мертва, решила, что убила ее, и почувствовала... дурноту. Однако мне надо было спасать девушек, теперь уже от Мика. Я схватила пистолет раньше, чем это успел сделать он, нацелила на него и заставила девушек выпрыгнуть в окно. Под окном была невысокая крыша, они прыгнули туда, а потом соскользнули на землю. Когда я вытолкнула последнюю из них, Мик набросился на меня, но я успела выскочить в окно.

— Ты ударилась?

— Я упала на крышу, разбила коленки и ободрала локти.

— А что потом? — подался вперед герцог. — Должен признать, что сейчас я полностью на твоей стороне.

Неужели правда? Что это значит? Что он поможет ей? Или что ему будет больно, когда он отдаст ее под суд?

— Я сунула пистолет за лиф платья, подхватила девчонок, и мы побежали. Мик вместе с другими слугами-мужчинами преследовал нас, но мы оторвались от них в районе трущоб. Но я не убила Мадам, — повысила голос Энн. — Мик сообщил мне об этом, когда схватил меня в лесу. Он сказал мне, что она была жива. А еще он сильно избил Кэт, чтобы узнать, где я нахожусь.

Герцог долго молчал, а у Энн так колотилось сердце, что его стук отдавался у нее в ушах.

— Ты спасла всех трех?

— Да, — моргнула ресницами Энн. — Самую младшую, Лотти, я в конце концов заставила забраться ко мне на спину, а двух других держала за запястья. Мы добрались до дома Кэт, а на следующий день я переправила девушек к ее друзьям. Они заверили, что девушек вернули в их дома в деревне. Чтобы оплатить их дорогу, я отдала почти все свои деньги.

— Сама осталась ни с чем и поэтому пришла ко мне.

— Да. Когда лорд Эштон попытался уговорить Кэт, как он выразился, «исцелить» тебя, я не смогла устоять. Это был шанс покинуть Лондон. Я знала, что меня подозревают в убийстве Мадам, и считала себя виновной. Приехать к тебе... означало получить крышу над головой и безопасность. Правда, я подвергла риску Кэт.

— Значит, Тейлор сказал тебе, что твой удар не стал смертельным для той женщины?

— Да, да. После стольких недель, когда я думала, что убила ее, на самом деле все оказалось не так.

Герцог нахмурился. Конечно, у нее нет доказательств.

Есть только слова Мика, а тот скрылся. То, что Девон сказал потом, испугало Энн. Неужели он подумал, что она лжет?

— Мисс Беддингтон, если вы не убивали ее, то как Мадам оказалась мертва?

— Должно быть, кто-то убил ее уже после того, как мы с девочками сбежали. Возможно, кто-то из женщин борделя. Или какой-нибудь клиент. Я подумала, что это Мик, но у него не было причин желать смерти Мадам.

— Есть другие мужчины, которых ты подозреваешь?

— Не знаю, — отчаянно соображала Энн. — В разговоре с Миком хозяйка обмолвилась, что уже сообщила о девушках определенным джентльменам. Может быть, один из них пришел в бешенство, лишившись возможности удовлетворить свою страсть.

— Сомневаюсь, — мягко возразил Девон. — Этот человек мог бы найти такую же девушку в другом борделе. Однако если твоя хозяйка уже взяла деньги за этих девушек, это могло разъярить клиентов настолько, что они могли и убить.

Герцог нахмурился, словно сомневался в правильности своих слов.