— Я сказал, чего хочу. Последнего шанса, прежде чем мы распрощаемся. — Палец Конрада двигался вниз по ее шее. При мысли о том, что сердце Джейн начинает биться быстрее от его близости, он ощутил растущее возбуждение. — Отъезд был твоим решением, не моим.

Ресницы Джейн дрогнули и взметнулись вверх. На Конрада взглянули ее глаза, в темноте казавшиеся черными.

— Ты согласился с ним.

— Тридцать секунд назад ты готова была на меня накричать, — напомнил Конрад. Его палец очертил ее губы. Горячее дыхание женщины согрело его ладонь.

— Что ты хочешь сказать? Что я мегера? — Джейн укусила его за палец.

Конрад забыл, что умеет дышать.

— Разве я так говорил?

— Ты имеешь на это право. Ведь я называла тебя негодяем и даже хуже.

— Я и есть негодяй. — Конрад обхватил ладонями ее лицо. Главное — дать ей понять, как много она для него значит. — Но кем бы я ни был, я хотел быть рядом с тобой постоянно.

Джейн, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Их губы разделяло всего несколько миллиметров, дыхание мужчины и женщины смешалось.

— Постоянно? Каждый день? Не считая, конечно, тех дней, когда до тебя нельзя было дозвониться.

Конрад отодвинулся от нее:

— У меня есть работа и обязательства.

— Ты повторяешься, — устало произнесла Джейн. — Но ты не единственный, у кого есть тайны.

Конрад похолодел:

— О чем ты?

— Знаешь, что в конце концов подтолкнуло меня к краю? — Ее глаза наполнились слезами. — Что заставило меня уйти?

— Я смог ответить на твой звонок только спустя пару дней. Ты решила, что с тебя довольно.

Конрад уволил секретаршу, которая не сразу сообщила ему о звонках Джейн.

— Через семь дней, Конрад. Семь! — Голос Джейн задрожал. — Я позвонила, потому что ты был мне нужен. Я прошла маммографическое исследование, и так как диагноз вызвал подозрения, врач решил сразу же сделать биопсию.

Из Конрада словно вышел весь воздух. Еще секунда потребовалась на то, чтобы осознать услышанное, а затем его буквально затопила волна страха.

Он едва не схватил Джейн за плечи, однако передумал, боясь прикоснуться к ней и этим расстроить еще больше.

— Боже, Джейн! Если бы я знал…

— Но ты не знал. И не волнуйся, я в порядке. Опухоль оказалась доброкачественной, но не скрою: твоя поддержка мне очень помогла бы в те дни. Поэтому не стоит говорить, что ты хотел быть со мной постоянно. Мы оба знаем, что это неправда.

Он подвел Джейн. Конрад закрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья, борясь с собственным бессилием. Почувствовав, что снова может владеть собой, он взглянул на нее:

— Что случилось со щенком?

— Что? — Тыльной стороной ладони она вытирала мокрые щеки.

— Что ты сделала с Мими, уезжая? — Джейн назвала собачку в честь героини «Богемы».

— Разумеется, оставила. За ней… присматривают.

Да, конечно, с собакой все в порядке. Джейн ни за что не выкинула бы ее на улицу.

И он потерял такую женщину. Конрад уставился в окно. Где-то рядом плескалось Средиземное море. Почему оно не помогает ему?

Он вдохнул свежий морской воздух за секунду до того, как Джейн поцеловала его.

Словно это способно помочь ей забыть прошлое, Джейн страстно прижалась к губам Конрада. Правильно это или нет, но ей необходимо ощутить то, что она всегда испытывала в его объятиях. Шум моря за окном находил отзвук в ее теле, охваченном желанием.

Зарычав, Конрад обхватил ее своими сильными руками и с такой же страстью ответил на поцелуй. Джейн почувствовала вкус кофе и примешивавшийся к нему вкус самого Конрада. Их губы встретились, как давние знакомые, хорошо знающие друг друга. Сначала по рукам, а потом и по всему телу Джейн побежали мурашки.

Она обхватила ладонями его лицо, покрытое легкой щетиной, затем обняла его за плечи. Да, именно этого хотелось Джейн с той самой секунды, когда она ощутила присутствие Конрада за своей спиной в казино. Он ласково перебирал руками ее волосы, поглаживал руки, и все это пробуждало в теле женщины знакомый жар. Хорошо, что она согласилась остаться. Снова оказавшись в объятиях мужа, Джейн забыла про давнюю боль. К черту все! Джейн хотя бы на мгновение хотелось испытать восторг и ничего более.

Восторг, а затем можно и попрощаться.

Губы Конрада соскользнули с ее губ и переместились на подбородок. Легкая щетина приятно покалывала шею. Голова Джейн склонилась набок. Словно в забытьи, она гладила плечи Конрада, обтянутые шелковистой тканью смокинга, ерошила волосы, побуждала его быть смелее. Умирая от желания, она заставила Конрада снова завладеть ее губами.

Его близость, его ласки порождали знакомое наслаждение, напоминая о том, как хорошо им было вместе. Груди женщины болезненно напряглись в ожидании прикосновений, и Джейн прижалась к Конраду, извиваясь всем телом. Ей хотелось большего.