– Где ты?
– он стоял наклонившись вперед, руки были сжаты в кулаки так, что костяшки побелели.

Ответить не решилась. Да и как говорить во сне?

– Я спросил где ты, черт возьми? Отвечай!
– он сорвался на крик, брови сошлись на переносице, а глаза разгорались бешенством.

Подумалось, что привычная маска равнодушия наконец слетела с него - только мне от этого было не холодно и не жарко.

А потом на поляне оказался Вельмир.

Эльф стоял у края обгорелой травы, не переступая черты. На лице - скука, руки сложены на груди. Мастер вдруг резко качнул головой, а когда увидел эльфа, его брови натурально подпрыгнули вверх. Спустя миг он шагнул в сторону Вельмира, замер, словно наткнулся на стену и зашипел:

– Ты! Мерзкий трус!

Дальше слова пошли совершенно непечатные. Много слов, суть которых состояла в том, что Мастер обещал найти Вельмира, очень долго его пытать, оторвать отвратительные уши, после руки и ноги, а если этого будет недостаточного для его удовлетворения, то вырвет еще и сердце. Все это говорилось тихим, злым шепотом, отчего в серьезности слов сомневаться не приходилось. Он действительно это сделает.

Я смотрела со стороны - впервые видя их рядом, и думала, что они похожи. На самом деле - светловолосые, высокие, и кроме внешних черт было еще что-то. Повадки, манера склонять голову, интонация - похоже, даже слишком. Думается, соврал остроухий насчет причины их вражды.

Сейчас они стояли друг напротив друга - хоть и на расстоянии, но напряжение накалило воздух добела.

В ответ на речь Мастера Вельмир усмехнулся - дернул уголком рта, также шагнул вперед и остановился, так и не переступив черты круга.

– Как же ты жалок, Астар, как смешон! Забей глотку пустыми угрозами! Слышишь, мразь, слышишь? Это девчонка меня отпустила! Пока ты трахал своих многочисленных баб, она кормила меня с ложки и строила план побега.

Мастер отшатнулся. Перевел взгляд на меня. Крылья носа побелели, он сжал зубы с такой силой, что мне послышался скрежет, а из глаз такая тьма хлынула, что воздух загустел. Люди так не смотрят. Попросту не могут. Так смотрит само зло - первобытное, безжалостное.

Я подумала, что и в этот раз мне сказать нечего. Эльф сказал правду.

Разумом понимала, что это сон, что все не по-настоящему, что нужно проснуться, но ничего сделать не могла. Просто смотрела.

Мастер решил ответить. На этот раз голос его был бесстрастен, но тьма все расползалась, заполняла выжженный круг, в цеnbsp;нтре которого стоял Алекс.

– Какая новость. Даже не знаю как реагировать. Возлюбила врага своего значит. Неожиданно, - голос бесцветный, пустой, но от этого не менее страшный.

– Еще как возлюбила, - довольно похабно усмехнулся эльф, а я оцепенела.

– Заткнись. Просто закрой свой поганый рот, - на Алекса было страшно смотреть.

Тьма уже не просто лилась, она хлестала, окутывала круг плотной пеленой.

– А что такого? Или ты стал отъявленным шовинистом? Вроде как только тебе все можно?

Как по мне, так прощелкал ты, Астар, свое счастье. Остается только свалить с арены и не мешать другим получать удовольствие.

Вельмир говорил спокойно, лениво, не обращая внимания на расторгающийся ад.

– Удовольствие? Ах, удовольствие. Это даже любопытно.

После этих слов Мастер отпустил тьму и она понеслась. Прямо на эльфа.

Я зажмурилась, а потом тихо сказала:

– Хватит.

Тьма замедлилась. Нехотя. С трудом.

– Уходи, - повернулась к эльфу.
– Я сама.

Тот хотел возразить, но я покачала головой. А после шагнула в круг.

По ногам носился ветер - гонял пепел, пачкал обувь. Тьма была влажной, холодной. Я сделала еще шаг и она отступила, развеялась.

Мы остались с Мастером одни.

Он оказался близко, протянул руки, а потом крепко обнял. Я стояла неподвижно, словно задеревенев.

– Где ты, Наами?
– Алекс наклонился ко мне, заглянул в глаза.

– Что ты хочешь?
– спросила устало, и не надеясь получить откровенный ответ.

Боль хлынула по венам, затопила кровь, отравила.

Я задохнулась. Как говорить, как смотреть в глаза, если дышать невозможно?

– Что мне сделать, скажи что, и я сделаю!
– Мастер крепко обхватил мои плечи. Кожу обожгло.

В груди резко закололо и вот перед глазами стоит ненавистная картина. Он в кресле. По лицу гуляют тени. Губы приоткрыты. Стонет.

С трудом разжимаю зубы:

– Просто отпусти.

– Прости меня, - до боли сжимает плечи, пальцы впиваются в кожу.

Что ему сказать? Что даже если захочу - не выйдет? Что легче простить самого заклятого врага? Что даже через десятки лет в душе будет осадок?

Сколько нужно времени, чтобы забыть? Возможно ли забыть хоть когда-то?