— Надоело мне вообщем, веселье это ночное, — потер руки дед Семен. — И яйца как раз у меня протухли в холодильнике. Ну, я окно на балконе приоткрыл, табуретку приставил, яйца принес, разложил на подоконнике…

— Как снаряды? — заулыбался дед Егор.

— Ага, как снаряды, — подтвердил дед Семен. — А там стемнело уже, не видно ничего, хоть глаз выколи. Ну, я и давай аккуратно так, прицельно… Как по воробьям…

— Ох, и даешь ты, Семеныч! — расхохотался дед Егор. — Кидать прямо начал?

— Ага, — оскалился дед Егор, — сначала кинул первое, пробное яйцо. Не попал. Спрятался, жду себе, выглядываю из окошка, смотрю, они вертеться начали, как черти на сковородке. Девки ржут, пацанята башками закрутили, а там же окон этих — прорва. Вовек не догадаться из какого. Я минут десять подождал и еще парочку ка-а-ак зарядил!

Дед Егор закрывал лицо руками и смеялся, мелко всхлипывая и потрясывая в такт плечами. Дед Семен снял с шампура еще один кусок мяса и принялся усиленно жевать, осторожно двигая челюстью.

— Попал хоть раз? — просмеявшись, спросил дед Егор.

— Еще бы, — победоносно улыбнулся дед Семен. — Три часа воевал с гадами, они уже по подъезду бегать начали, в двери стучать. А там же непонятно, кто кидает, не видно же. Я — дед хитрый. Кину, спрячусь за шторой и жду, пока они отвлекутся… Слышу, ко мне в дверь звонят — я, знаешь, посерьезнее вид сделал, очки надел. Выхожу на площадку, что, говорю, надо, молодежь? А они приробели так сразу, не знаешь, говорят, кто яйцами кидать может? Веселье, нам, говорят, дед, кто-то портит. Я бороду так почесал, призадумался. И послал их к Ваньке этажом выше. Вот его, говорю, спросите, он обычно шалит тут…

Дед Егор заулыбался и тоже зажевал кусок шашлыка. Взял в руки вторую стопку.

— Между первой и второй… — начал он.

— Промежуток небольшой, — закончил дед Семен.

Они чокнулись и выпили по второй. Дед Семен утер губы куском хлеба, а дед Егор — рукой.

— Хороший случай, — сказал дед Егор. — Молодец ты, Семеныч, молодец. Так с ними и надо. А то совсем старших уважать перестали.

— Ага, ага… — закивал головой дед Семен. — Ага, и не говори…

Старики замолчали и аккуратно сняли с шампура по последнему куску. Солнце зашло за горизонт, и небо неторопливо окрашивалось в светло-оранжевые цвета.

— Ну что, Семеныч, по домам? — спросил дед Егор.

— Погодь, — сказал дед Егор. — Не торопи. Постоим, покурим.

— Давай, — сказал дед Егор и достал сигареты.

Они закурили и начали смотреть на двух кавказцев, жарящих шашлыки. Один был побольше и помощнее, скорее всего хозяин кафе, а второй, пощуплее — бегал вокруг мангала и ожесточенно махал прислонкой.

— Что думаешь, Семеныч, тяжело им, а? — затягиваясь сигаретой, спросил дед Егор.

— Почему?

— Бегают, видишь, суетятся, а все равно ведь не свои они здесь, Семеныч, не дома.

— Наверное… — выпустил дым дед Семен.

Дед Егор докурил сигарету и тщательно вмял ее в пепельницу.

— Пойдем? — спросил он.

— Пойдем, — согласился дед Семен.

Макс сидел за невысоким столиком прямо посредине зала и ждал. Он сосредоточенно крошил в руках подставку под пивной стакан и смотрел за окно.

Диджей ставил треки середины девяностых. В основном, что-то типа Linkin Park или System of a Down, иногда перемежая Ляписом Трубецким. Кафе было разделено на две части — в одной полагалось сидеть и выпивать, а в другой — танцевать. На крошечный танцпол вмещалось человек десять, но по пятницам и субботам народу хватало.

За окном было темно и холодно. Полукруглые шапки хрустального снега лежали нетронутыми вдоль тротуаров. Редкие прохожие пробегали мимо кафе, не поднимая голов, спрятав подбородки в шарф от лютого холода. У входа в заведение дежурили три машины с таксистами, но фары горели только у одной. Ярко светили фонари и, казалось, что за окном — настоящий космос.

Бармен — невысокий смуглый парень с табличкой “Артем” на груди суетился вдоль стойки, жонглировал пивными бокалами, одновременно наливал кофе и виски, шутил с девушками. В заведении было шумно, накурено и весело. На улице — минус двадцать.

Макс отвел взгляд от окна и покрутил головой. В углу сидела какая-то угрюмая компания то ли готов, то ли неформалов, то ли просто немытых длинноволосых чертей в кожаных одеждах и мрачно наливалась Старым Мельником из трехлитровой колбы. У одного из парней не хватало переднего зуба. “Вот мудак”— подумал Макс, хоть зубы бы вставил.

Хлопнула входная дверь, Макс мгновенно повернул голову. Зашел Игорь. Высокий, худощавый, в длинном черном пальто. Он неуклюже отряхнулся от снега и второпях расстегнул верхнюю пуговицу пальто. Очки его моментально запотели. Игорь приподнял их и близоруко прищуриваясь, оглядел зал. Макс не спешил подавать знак, просто сидел и смотрел. Наконец Игорь увидел его, снял пальто, аккуратно разместил на вешалке и зашагал в сторону столика. Подошел, внимательно посмотрел на Макса и сел на противоположную сторону. В полумраке кафе дужки очков отблескивали золотом.